Истерия
19 Авг
Без рубрики Комментариев нет
В последнее время клинические проявления истерии существенно изменились. Прежние «классические» симптомы истерии-при падки, параличи стали крайне редкими. Их сменили своеобразии выражаемые истероидной личностью ипохондрические, невралгоподобные расстройства. При построении коррекционно-психотерапевтических мероприятии следует учитывать повышенную внушаемость этих больных, что увеличивает роль методик внушения и разных вариантом гипнотерапии. В лекарственном воздействии немалое место отводится плацебо-эффекту. Следует правильно огранизовать терапевтическое воздействие средой с учетом рекомендаций, приведенных в отношении возбудимых психопатов. Лекарственная терапия основывается на снижении эмоционального реагирования, что лучше всего достигается с помощью транквилизаторов. Остаются в силе рекомендации о гибкости терапии, ее изменении в соответствии с динамикой психопатии, усилении всех видов терапевтического воздействия при истерических, невротических, а тем более психопатических состояниях. Как по патофизиологическим особенностям, так и по клинической картине психастеническая психопатия в известной мере является антиподом истерии. Лицам с психастенией свойственны тревожно-мнительный склад характера, неуверенность в себе, склонность к мудрствованию, постоянному самоанализу, сомпениям, пониженное настроение, повышенная способность к образованию навязчивостей и фобий, астеническим реакциям. Психотерапевтическая н медикаментозная корреляция этих расстройств в значительной мере способствует компенсации и предупреждению развития обсессивных и депрессивных состояний – наиболее типичных признаков динамики этого рода психопатий. Лечебно-корреляционная работа заключается в тренировке волевых процессов, преодолении неуверенности в себе, тревожно-мнительных черт характера с использованием всего комплекса психотерапевтических методик, в числе которых особая роль принадлежит аутогенной тренировке.
Выделение этого вида невроза связано с определенными трудностями, поскольку такие состояния часто встречаются при истерической психопатии и истерических реактивных психозах. Исходя из основных критериев отграничения неврозов, мы рассмотрим лишь сравнительно кратковременные обратимые, психогенно возникающие непсихотические расстройства. Сохраняя в основном клинические признаки, характерные, например, для неврастении, истерические проявления выступают не столько в «раздражительной слабости», сколько в бурной и яркой симптоматике, экспрессивности и многообразии аффективных и двигательных нарушений, носящих черты демонстративности и театральности. Психические нарушения часто сочетаются не только с вегетативными, но и с неврологическими расстройствами, которые могут затягиваться (истерический мутизм, астазия-абазия, парапарезы, типичные па-рушения чувствительности и т. п.). С точки зрения терапии основное значение приобретают острота и чрезвычайная насыщенность аффективных расстройств, зачастую требующие неотложной помощи, как, например, при истерическом припадке. Это определяет особенности терапевтической тактики – более интенсивное психотерапевтическое и медикаментозное воздействие, при необходимости экстренное (истерический припадок, «истерика» и др.) – При остро возникающих истерических проявлениях уместно как резкое психотерапевтическое воздействие, так и «ударные» дозы психотропных средств. Общеизвестно, что истерический плач или припадок можно оборвать резким окриком, болевым раздражением, обрызгиванием водой. Этой же цели служит внутримышечное введение элениума или седуксена (15-20 мг) или назначение этих же препаратов или феназепама внутрь. 
Заболевание известно с давних времен. Название «истерия» происходит от греческого слова иотгра-матка и отражает представления древних греков о том, что заболевание возникает в связи с ненормальным состоянием матки и свойственно только женщинам. С распространением христианства возникло представление об истеричных как об одержимых бесом, как о ведьмах. Блуменау указывает, что «по некоторым приблизительным подсчетам, в Европе с XIV по конец XVII века сожжено до 9 млн. ведьм, громадное большинство которых, как мы теперь знаем, составляли истеричные». Изучение истерии как заболевания нервной системы началось с середины XIX века. Известный французский невропатолог Шарко подробно изучил клинические проявления истерии и описал их как явления психогенные. Отмечая повышенную внушаемость как характерную особенность истеричных, Шарко объяснял большинство истерических симптомов внушением и самовнушением. Истерия чаще возникает, тяжелее и длительнее протекает у представителей слабого тормозного типа в соединении с художественным. В условиях очень сильного перенапряжения корковых процессов, при чрезвычайных ударах жизни, истерические реакции могут развиваться и у представителей другого типа нервной системы, но протекают значительно более благоприятно, чем при слабом типе. Основной чертой истерии является слабость мозговой коры при нарушении отношений между первой и второй сигнальными системами с преобладанием первой, и функциональное несоответствие между корковой и подкорковой деятельностью со значительным преобладанием последней. Характерным для истерии является, таким образом, нарушение правильного взаимодействия основных систем (подкорка, первая сигнальная система и вторая сигнальная система), которые обеспечивают тончайшее уравновешивание и единство организма и внешней среды. «Вместо соединенной и взаимоуравновешенной деятельности трех указанных систем в истерии мы имеем постоянное разъединение этих систем с резким нарушением их естественной и закономерной соподчиненности…». В норме кора головного мозга как высший орган соотношения организма и среды держит под своим влиянием и постоянным контролем все другие отделы головного мозга. 
Вторая сигнальная система, эта «чрезвычайная прибавка», наиболее позднее приобретение в эволюционном процессе, обеспечивающая безграничную ориентировку и высшее приспособление человека в окружающем мире, является системой и наиболее хрупкой, наиболее ранимой, в первую очередь поддающейся разлитому торможению. При истерии «вместо обычно первенствующей в бодром состоянии работы второй сигнализационной системы выступает деятельность первой, сперва и более устойчиво в виде мечтательности и фантастичности, а дальше и более остро в виде сумеречного или собственно легкого сонного состояния (отвечающего просоночному или состоянию засыпания), освобожденной от регулирующего влияния второй системы. Отсюда хаотический характер этой деятельности, не считающейся больше или мало считающейся с действительностью и подчиняющейся главным образом эмоциональным влияниям подкорки». Повышенная эмоциональность, столь характерная для истеричных, имеет в своей основе хроническую слабость коры и преобладание подкорки. Под влиянием эмоций, вследствие иррадиирования их из подкорки, резко повышается возбудимость известных отделов коры, что при характерной для истерии слабости коры вызывает распространенную отрицательную индукцию. Таким образом, функциональный очаг возбуждения, с одной стороны, вызывает распространенное торможение, что исключает влияние и контроль других отделов коры, с другой-быстро ведет к пределу функциональной работоспособности корковых клеток и развитию запредельного торможения, которое суммируется с отрицательной индукцией. Патофизиологический механизм характерной для истерии внушаемости и самовнушаемости находится в непосредственной связи с указанными явлениями. Внушение и самовнушение «есть концентрированное раздражение определенного пункта или района больших полушарий в форме определенного раздражения, ощущения или следа его-представления, то вызванное эмоцией, т. е. раздражением из подкорки, то произведенное экстренно извне, то произведенное посредством внутренних связей, ассоциаций,-раздражение, получившее преобладающее, незаконное и неодолимое значение.