Сенсорные и мнемонические функции
11 мая
Без рубрики Комментариев нет
Сенсорные и мнемонические функции, как и потребности и установки, также могут быть и свойствами личности, и состояниями, и психическим процессами.О структуре личности и ее связи с функцией говорит в своей книге, поднимающей на литературных и клинических примерах проблемы психологии и психопатологии личности, А. Д. Зурабашвили 20. Надо упомянуть и о попытке В. С. Мерлина уточнить понимание структуры личности21, которую он подчиняет степени активности субъекта. Первая фраза его статьи – «В психологической характеристике личности мы различаем черты социально типичные и черты индивидуально своеобразные» – говорит, что элементом личности он считает ее черты.
Концепции В. С. Мерлина основаны на различении свойств индивида и свойств личности. «Индивидуальные свойства темперамента и индивидуальные качественные особенности психических процессов относительно независимы от социально типичных отношений личности. Они характеризуют не личность, а психические свойства индивидуума»,-утверждает он в первом из своих четырех основных положений. Кроме того, В. С. Мерлин считает нужным различать в индивидуальном эти «свойства индивидуума» и «другую группу свойств», называемую им «свойствами индивидуальности», к которой он относит «устойчивые и постоянные мотивы деятельности в определенных ситуациях, например мотив самолюбия, честолюбия, интерес к музыке, к поэзии и т. п.», «индивидуальные черты характера» и способности 22.
Мы считаем, что выделение индивидуально своеобразного, как единичного и свойственного конкретной личности, и социально типичного, как особенного и свойственного определенным их группам, правильно, но недостаточно, так как упускает общее, свойственное всем личностям. Поэтому наша концепция динамической функциональной структуры личности не противоречит взгляду В. С. Мерлина, а дополняет его в свете ленинской триады общего, особенного и единичного, присущей всем явлениям, в том числе, конечно, и личности.Что же касается отнесения личности и индивида к двум различным подструктурам человека, то эта попытка не нова. На таких позициях стоит и П. Е. Кряжев в уже цитировавшейся его статье. Корни подобных взглядов следует искать в философии персонализма с его «познаваемыми сферами» – темпераментом, характером и способностями, отдаваемыми индивиду,-и непознаваемым, субстанциональным «ядром личности». Но нельзя также согласиться и с попытками отождествить понятия «личность» и «индивид», или «личностное» и «индивидуальное».
Метки: потребность, установка, функция
И. П. Павлов указывает, что нервные процессы полушарий «…при установке и поддержке динамического стереотипа есть то, что обыкновенно называется чувствами в их двух категориях – положительной и отрицательной, в их огромной градации интенсивности» Далее он же писал: «Мне кажется, что тяжелые чувства при изменении обычного образа жизни, при прекращении привычных занятий, при потере близких людей, не говоря уже об умственных кризисах и ломке верований, имеют свое физиологическое основание в значительной степени именно в изменении, в нарушении старого динамического стереотипа и в трудности установки нового».Здесь И. П. Павлов чувствам человека придает определенное корковое гностическое содержание. В ряде других работ он придает большое значение в возникновении аффективно и подкорковой области: «У высших животных, до человека включительно, первая инстанция для сложных соотношений организма с окружающей средой есть ближайшая к полушариям подкорка с ее сложнейшими безусловными рефлексами, инстинктами, влечениями, аффектами, эмоциями»3. Нужно думать, что компонент эффективности, аккумулирующийся в подкорковой области, обогащается познавательным содержанием коркового компонента – гностическими чувствами. Могучий инертный поток импульсов подкоркового компонента эффективности регулируется гностическими чувствами и направляется по руслу разумной необходимости, подобно тому, как бурная, стремительная горная рекзакованная в бетон гидростанции, дает целесообразно используемую энергию. В стадии высшей формы познавательной деятельности сознания, в сфере мышления, внутренняя двойственность выступает более выпукло и наглядно, обнаруживая в себе противоречивость. Жизнь, повседневная практика показывают, что мысль, окрашенная эмоцией, страсть, овладевшая человеком, может либо способствовать и обеспечить успех познавательному процессу, либо помешать ему. Ж. Лермитт в книге «Биологические основы психологии» пишет: «Чистое мышление, освобожденное от всякого оттенка эффективности, было бы лишено действительной силы; беспомощный и бесплодный такой ум потерял бы всякий смысл существования, теряя постепенно всякие связи с реальностью (подтверждение чему мы наблюдаем в психиатрии), и погрузился бы в мир выхолощенный, замороженный, искусственный. И, наоборот, как могло бы свободно и гибко развиться течение мысли, прошедшей через бурные потоки аффективной жизни, откуда исходят ее основные источники, и выявляется, таким образом, более чистой, живой и краеивой» Е. Блейлер (1929) в книге «Аффективность, внушаемость и паранойя» иначе расценивает роль аффектов. По его мнению, даже самый сухой ученый не может продуцировать чисто логически направленных ассоциаций, так как его ассоциации направляются в общем в виде желания открыть истину, и он, сам того не замечая, отвлекается то в одном, то в другом пункте от строгой логической необходимости. Общеизвестно, что человек в состоянии сильного аффекта может совершить поступки, расходящиеся с его общественной практикой, регулируемой сознанием. «Разве мы не видим постоянно, как человек под влиянием аффектз, преодолевающего высшее торможение, говорит и делает то, чего не позволяет себе в спокойном состоянии и о чем горько жалеет, когда минует аффект» .