Прием психического воздействия
От средств и приемов неправомерного психического насилия, связанных с домогательством нужных следователю показаний, следует отличать правомерные приемы психического воздействия.
Эффективное применение средств и приемов нравственного психического воздействия – основа тактического мастерства следователя. Уголовное судопроизводство основано на предусмотренных законом мерах воздействия по отношению к участникам уголовного дела.
Прием психического воздействия – это воздействие на противодействующее следователю лицо путем создания такой ситуации, в которой обнаруживается скрываемая им информация вопреки его желанию. Так, тактически целенаправленная система вопросов может выявить, помимо желания допрашиваемого, такие факты и детали, которые известны только лицу, причастному к совершению преступления.
Выше отмечалась необходимость опираться на положительные социальные связи и положительные качества противодействующего следователю лица. Допустимо ли наряду с этим использование и отрицательных психических и нравственных качеств – эмоциональной неустойчивости, вспыльчивости, беспринципности, тщеславия, мстительности и т. п.? По этому вопросу нет единого мнения. С нашей точки зрения, на него следует ответить утвердительно: средство достижения истины допустимо, если лицо, дающее показания, при этом остается свободным в выборе линии своего поведения. При этом важно, чтобы используемый прием не содержал элементов лжи, обмана, нечестности.
Так, следователем было установлено, что обвиняемый П. вел аморальный образ жизни, сожительствовал одновременно с несколькими женщинами, в том числе с К. Зная, что жена П. ревновала мужа к этой женщине, следователь использовал это обстоятельство. Перед тем как вызвать жену П. на повторный допрос (ранее отрицавшую свою осведомленность о преступной деятельности мужа), следователь разложил на своем столе изъятые у П. фотографии К. Увидев их, жена П. сразу же сообщила об известных ей фактах совершения преступлений ее мужем.
Имел ли следователь моральное право использовать такой прием? Не разглашал ли он при этом интимные стороны жизни подследственного лица? Нет, не разглашал. Фотографии К. могли оказаться у него на столе и по другому поводу. Вымогательства показаний от жены П. не происходило. Процессуальные права и законные интересы личности не были нарушены
Итак, сталкиваясь с упорным запирательством, следователь использует “жесткие” приемы психического воздействия, но эти приемы не должны быть связаны с его предвзятой, ригидной позицией. Следователь воздействует не на содержание показаний, а на мотивационную сферу допрашиваемого лица (путем разъяснении преимущества правдивого признания, юридического значения имеющихся улик, использования особой системы их предъявления и т п.). Существенное значение имеет при этом воздействие на антиципирующую (предвосхищающую) деятельность лица, уклоняющегося от дачи правдивых показаний
Все приемы, основанные на эффекте “блокировки” возможных уклонений допрашиваемого от дачи правдивых показаний, являются правомерными Следователь, предвидя возможные направления уклонений, заранее “блокирует” их, демонстрируя их бесперспективность, и тем самым побуждает к даче правдивых показаний.
Не прибегая к дезинформации, следователь может широко использовать возможность разноплановой трактовки допрашиваемым лицом имеющейся информации.
Каждый прием правомерного психического воздействия имеет свою “сверхзадачу”, которая решается самим подследственным на основе имеющейся у него информации. Узловые вопросы, все наиболее значимое для него важно “подать” в момент его наибольшей психической активности, но с неожиданной стороны. При этом резко повышается значимость получаемой информации – происходит ее эмоциональная генерализация
Психическим воздействием обладает даже последовательность вопросов. В тех случаях, когда они хронологически ассоциируются с подлинными событиями, возникает впечатление широкой осведомленности следователя о них.
Но даже одиночные, имеющие самостоятельное значение вопросы должны быть всесторонне осмыслены следователем как фактор психического воздействия. Различные редакции одного и того же вопроса могут попасть на различную мотивационную почву.
Не являются ли приемы психического воздействия проявлением предвзятого отношения следователя к подозреваемому (обвиняемому), который до приговора суда не считается виновным? На этот вопрос следует ответить отрицательно.
Во всех сферах жизнедеятельности людей, особенно там, где имеет место тактическое взаимодействие – будь то дипломатия или игра, военное дело или расследование преступлений, неизбежно имеет место психическое воздействие одной стороны на другую.
Каким арсеналом средств правомерного психического воздействия на лиц, противодействующих расследованию, располагает следователь?
Судебная психология рекомендует ряд приемов правомерного психического воздействия в ситуациях противодействия. К ним относятся:
• ознакомление противодействующего лица с системой имеющихся доказательств, раскрытие их юридического значения, убеждение в бесполезности противодействия;
• разъяснение преимуществ чистосердечного раскаяния;
• создание у допрашиваемого лица субъективных представлений об объеме доказательств, оставление его в неведении относительно фактически имеющегося объема доказательств;
• исправление ошибочных представлений о неосведомленности следователя;
• создание условий для действий подследственного лица, ведущих к его разоблачению;
• временное попустительство уловкам, совокупность которых может иметь разоблачающее значение;
• система предъявления улик по возрастающей их значимости, внезапное предъявление наиболее важных, изобличающих доказательств;
• совершение следователем действий, допускающих их многозначное толкование.
Следователь постоянно должен учитывать, какой информацией о ходе следствия располагает подозреваемый (обвиняемый), каким образом он ее переосмысливает и какие действия в связи с этим может предпринять.
Рефлексивное управление поведением противодействующего лица основано на:
• анализе его общих адаптационных способов;
• его ригидности, шаблонности;
• неосведомленности о тактических планах следователя, о мере его информированности;
• использовании внезапности, дефицита времени и информации для продуманных контрдействий.
Использование; дефицита времени и информации у противодействующего лица не следует трактовать в духе традиционного приема “захвата врасплох”. Анализ практики показывает, что получаемые при “захвате врасплох” ответы редко бывают связаны с непроизвольной “выдачей” истины. В подавляющем большинстве случаев такая “внезапность” не продвигает следователя по пути познания истины, но очень часто ведет к нарушению коммуникативного контакта. Наряду с этим внезапное предъявление веских изобличающих улик в ситуации, содействующей разрушению защитной доминанты противодействующего лица, следует признать эффективным приемом правомерного психического воздействия.
Одним из действенных средств психического воздействия на противодействующее следствию лицо является демонстрация возможностей объективного установления скрываемых обстоятельств вне зависимости от его показаний.
Предположим, что, расследуя дело о получении взяток за продажу стиральных машин “Вятка”, следователь установил два факта получения продавцом А. взяток от В. и С. Ознакомившись с порядком установки этих машин, следователь узнал, что они требуют специального монтажа, который производится через соответствующую мастерскую Следователь сообщил А. о том, каким путем он может выявить всех лиц, которым А. продавал эти машины. После этого А. назвал еще пятерых покупателей, от которых получил взятки.
Большое психическое воздействие оказывает предъявление вещественных доказательств и раскрытие перед подследственным лицом их разоблачающего значения, возможностей судебной экспертизы. При этом существенны обстановка предъявления вещественных доказательств, психологическая подготовка к их адекватному восприятию подследственным.
Следователь учитывает и эмоциональные реакции на те вещественные доказательства, которые значимы лишь в системе данного расследуемого события и нейтральны сами по себе. Так, предъявление обуви и одежды убитого эмоционально значимо для виновного и нейтрально для невиновного. Однако роль эмоциональных реакций в расследовании не следует преувеличивать. Они могут возникать по разным причинам.
В то же время непроизвольные эмоциональные реакции, их внешняя выраженность оцениваются самим подследственным, что определяет его дальнейшее поведение. В некоторых случаях он может интерпретировать свои эмоциональные проявления как “провал”, как выдачу “тайны”. И если после этого следует чистосердечное признание, значит, тактический прием эмоционального воздействия оказался эффективным.
Одним из средств правомерного психического воздействия является постановка перед подследственным лицом мыслительных задач, связанных с логикой расследуемого события.
Повышенная психическая активность подозреваемого (обвиняемого) в случае причастности к преступлению может объясняться его информированностью относительно тех данных, которые неизвестны пока следователю, острым повторным переживанием отдельных эпизодов преступления. Так, при осмотре магазина, из которого была совершена кража, следователь обнаружил на полу под окном шерстяное одеяло. На одеяле имелось несколько вмятин, характер которых позволял предположить, что его несколько раз пытались повесить на забитый в верхнюю часть оконной рамы гвоздь. Необходимость в завешивании окна возникла в связи с тем, что уличный фонарь хорошо освещал внутреннюю часть помещения магазина.
Подозрение в краже пало на П. Во время допроса ему был задан только один вопрос “для размышления”: “Как вы думаете, был ли виден прохожим преступник, который пытался занавесить окно в магазине?” Помня о том, что одеяло неоднократно падало и его приходилось вновь вешать на фоне ярко освещенного окна, П. решил, что его увидел и опознал кто-то из знакомых. Считая себя разоблаченным, он признался в краже.
Многие приемы воздействия связаны с явлением “имиджа” –формированием определенного “образа следователя” и “образа его действий” в сознании противодействующего лица. Следователь должен рефлексировать реакции подследственного лица в отношении своих действий и предъявляемых доказательств, устранять все то, что может привести хотя бы к временному успеху противодействия, к упрочению установки на запирательство, воздерживаться от взаимодействия с подследственным в тактически невыгодных ситуациях. В тактически наиболее благоприятных ситуациях следователь усиливает воздействие путем синхронизации своих действий, используя психический эффект “накопления чувств”
Все перечисленные тактические приемы психически принудительного воздействия не являются приемами психического насилия, так как допускают свободу волеизъявления подследственного лица, вариативность его поведения.
Итак, цепь психического воздействия – преодолеть установку на противодействие, убедить противодействующее лицо в необходимости дачи правдивых показаний.
Сущность психического воздействия в судопроизводстве состоит не в нагнетании страха и не в соблазнении подследственного лица необоснованными обещаниями, а в убеждении его действенными средствами в преимуществах достойного, честного поведения. Тактические приемы следователя не являются при этом “ловушками”, “хитростями”.
Приемы правомерного психического воздействия создают психологические условия, облегчающие противодействующему лицу переход от лжи к правде.
Следователь должен выяснять истинные мотивы запирательства, гибко преодолевать сложившуюся негативную позицию противодействующего лица, убеждать его в нецелесообразности избранной поведенческой позиции, опираясь на положительные качества личности, всячески укреплять их. Унижение личности, выдвижение на передний план только отрицательных ее качеств ведет к личностной конфронтации, к уходу подследственного от нежелательного для него общения.
Не сломить волю подследственного, а трансформировать “злую волю” в “добрую” – такова психологическая сверхзадача следователя в ситуациях противодействия.
Следователь должен пресекать все, что может усилить отрицательные мотивы поведения противодействующего лица – общение с другими противодействующими и с асоциально настроенными лицами, получение нежелательной в следственно-тактическом отношении информации
Решающим фактором преодоления противодействия является способность следователя распознавать ложные показания, умение раскрывать “стратегии” подозреваемого или обвиняемого, убедительно разъяснять ущербность их позиций. Немаловажное значение имеет и разъяснение путей возможного достойного выхода из сложившейся конкретной ситуации.
Итак, все способы психического воздействия на проходящих по делу лиц должны быть правомерными. Использование каких бы то ни было приемов психического насилия является противоправным.
Следователь должен знать четкую грань между правомерными и неправомерными приемами психического воздействия. Психическое воздействие правомерно, если оно не ограничивает свободу волеизъявления проходящего по делу лица. Все то, что ограничивает свободу волеизъявления подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля, “подтягивает” их показания в желаемое русло ранее возникших установок следователя, наносит ущерб раскрытию истины и является противозаконным.
Тактический прием психического воздействия на лицо, проходящее по делу, правомерен, если при этом не нарушено ни одно из трех требований:
• прием не основан на неосведомленности подозреваемого (обвиняемого) или иных лиц в правовых вопросах;
• прием не унижает достоинства личности и не ограничивает свободы ее волеизъявления;
• прием не влияет на позицию невиновного, не побуждает его к признанию несуществующей вины, к оговору невиновных, к даче ложных показаний.
3. Психология взаимосвязи следственной и оперативно-розыскной деятельности
В процессе расследования следователь взаимодействует с оперативно-розыскной службой. В обнаружении преступлений и лиц, их совершивших, органы дознания играют особую роль – они прежде всего осуществляют информационное обеспечение следственной деятельности.
Дознаться – значит разузнать, выведать что-либо. В. Даль считал, что в деловом порядке дознание разнится от следствия тем, что делается для предварительного удостоверения, есть ли основание приступать к следствию.
Отличительной психологической особенностью оперативно-розыскной деятельности является раскрытие преступлений; преодоление противодействия и сопротивления преступника и в связи с этим – использование определенных ухищрений. Эти ухищрения не противоречат законности, их необходимость обусловлена спецификой сыска.
К оперативно-розыскной относится деятельность, осуществляемая гласно и негласно уполномоченными на то государственными органами и оперативными подразделениями, в пределах их компетенции путем проведения оперативно-розыскных мероприятий в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод личности, собственности, безопасности общества и государства от преступных посягательств.
Задачами оперативно-розыскной деятельности являются: выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц их подготавливающих, совершающих или совершивших: осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознанаия, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, а также без вести пропавших граждан. Добывание информации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации.
“Оперативность” означает быстрое выполнение практического действия в ответ на определенные обстоятельства. Оперативная деятельность отличается повышенной динамичностью и по своему содержанию не может быть формализована.
Уголовный розыск наряду с гласными средствами и приемами имеет право использовать приемы личного сыска, специальные учеты, оперативную технику и т. п.
По оперативно-розыскным каналам следователь может получить:
• сведения об объектах – возможных носителях доказательственной информации:
• ориентирующие данные об обстоятельствах, определяющих тактические приемы собирания доказательств;
• сведения, содействующие правильной оценке доказательств;
• сведения о подозреваемых лицах.
Получение этих данных во многом зависит от уровня и качества взаимодействия оперативных сотрудников со следователем. С психологической точки зрения важное значение имеют особенности этого взаимодействия, связанные со спецификой решаемых ими служебных задач.
К ним относятся:
- Особенности взаимозависимости задач, решаемых следственными подразделениями и оперативными службами. Здесь следует отметить, что взаимная заинтересованность указанных субъектов далеко не равноценна. В процессе реализации материалов оперативного учета работники оперативных служб в большей степени заинтересованы в следователе, чем наоборот.
- Тесное взаимодействие не всегда обусловлено его глубиной, т. е. степенью проникновения деятельности одного субъекта в работу другого.
Так, негласный характер оперативной работы лишает следователя возможности взаимодействовать с сотрудниками в этом направлении в полной мере. В свою очередь, процессуальная самостоятельность следователя ограждает его деятельность от чрезмерного проникновения в эту сферу оперативного работника.
- Реальные различия в оценочных позициях сторон и соответственно, особенности психологического отношения следователей и оперативных работников к конечной цели совместной деятельности. Так, далеко не всегда совпадают точки зрения о целесообразности возбуждения уголовного дела по оперативным материалам. Различными бывают отношения упомянутых субъектов к судебной перспективе уголовных дел даже при безусловной общности интересов. Оперативные работники часто переоценивают возможности следствия и стараются, при всех обстоятельствах, добиться возбуждения уголовного дела по материалам реализации оперативных разработок. Здесь оперативными работниками не всегда в полной мере осмысливается трудоемкость процесса доказывания, сложность добывания доказательств в тех случаях, когда на момент возбуждения уголовного дела ряд обстоятельств преступной деятельности не установлен. Особенно это характерно для преступлений, совершаемых группой лиц или организованными преступными сообществами. Справедливости ради следует отметить, что и следователи нередко склонны к переоценке возможностей оперативных работников в сборе доказательств.
Следует признать правильным, когда оперативные работники, еще до реализации оперативного дела, в пределах допустимого знакомят следователя с материалами и совместно разрабатывают необходимые меры по обеспечению доказательств. От того, насколько слаженно и продуманно осуществляется взаимодействие на самом начальном этапе, зависит во многом успех расследования уголовного дела в целом. Одним из важных аспектов взаимодействия является соблюдение служебной тайны. Именно на этом этапе, да и на всех последующих, преступники и их соучастники стремятся добыть любыми путями информацию о ходе расследования, степени осведомленности правоохранительных органов. В этой области имеются свои психологические особенности и трудности. Умение быть сдержанным – это не столько природный дар, сколько результаты воспитания, зависящие от стойкости, дисциплинированности. Без этих качеств весьма затруднительно преодолеть потребность поделиться с другими лицами захватывающей новостью, интересными сведениями, имеющими подчас сенсационное значение.
В связи с этим проблема возможной утечки служебных секретов требует немалых усилий по соблюдению требований конспирации, профессиональной этики.
С момента реализации оперативных материалов, деятельность следователя и оперативного работника протекает в остро конфликтных условиях активного противодействия подозреваемых и других лиц психологического противоборства. Противодействие следователю может выражаться в попытках провокаций, дискредитации, угроз, запугивания соучастников и свидетелей. Устранение подобных опасных ситуаций, а также нередко явного, либо только противодействия со стороны отдельных “руководителей, создает у следователей и оперативных работников постоянные повышения волевых напряжений, эмоциональные реакции, преодоление которых во много зависит от уровня качества и позитивной направленности их взаимодействия.
Для преодоления оказываемого противодействия раскрытию преступления следователям и оперативным работникам необходимо твердо владеть методами психологической борьбы. К ним в первую очередь относятся:
• упреждение негативной деятельности преступников;
• координация и синхронность оперативно-розыскных, следственных и иных мероприятий;
• выбор оптимальных условий для проведения процессуальных и оперативно-розыскных мероприятий;
• своевременное определение и использование средств воздействия на нравственную и эмоционально-психологическую сферу подозреваемых, обвиняемых, заинтересованных свидетелей, потерпевших, способных побуждать их к надлежащему поведению.
Наиболее психологически сложной задачей является установление лиц, совершивших преступление, по неполной исходной информации, то есть при отсутствии прямых указаний на личность преступника. В этих случаях используются алфавитный и дактилоскопический учеты, а также информационно-поисковые системы, обеспечивающие автоматическое сличение массива дактилокарт со следами рук, изъятыми на месте происшествия.
Современные информационно-поисковые системы – мощное средство раскрытия преступлений в условиях неполноты исходной информации, при ограниченности вещественных доказательств и свидетельских показаний. Некоторые информационно-поисковые системы обеспечивают и многоаспектный поиск – одновременное использование множества признаков, характеризующих внешность человека, его преступный опыт, особенности совершения преступлений, круг его общения и другие признаки, существенные для раскрытия преступления.
Информационно-поисковые системы требуют постановки информационных вопросов в соответствии с возможностями автоматизированного поиска и особенностями расследуемого события. Как правило, ЭВМ может выдать информацию не о конкретном лице, а о круге лиц, состоящих на криминалистическом учете, среди которых необходимо провести тщательную оперативно-розыскную работу. Эта работа связана с дифференциацией особенностей расследуемого происшествия, с углубленным информационным анализом поисковых признаков
Различные поисковые признаки имеют разную степень информативной значимости. Наиболее редко встречающиеся признаки имеют наибольшую информативную значимость. Так, признак “средний рост” имеет низкую информативность – 0,3 При выборке из находящихся на уголовно-розыскном учете только по этому признаку из тысячи лиц средний рост будут иметь 700 человек. Информативность же такого, например, признака внешности, как “белокурый”, равна 0,97 (на тысячу лиц приходится только 30 белокурых)
Представим себе, что при поиске особоопасного преступника было установлено несколько его признаков. Кроме других, в запрос был введен малоинформативный, крайне расширительный признак (“возраст от 17 до 29 лет”) Наиболее информативный признак – “невнятная речь”) первоначально не был учтен. Поиск оказался безрезультатным. Когда при повторном запросе широкодиапазонный признак был заменен высокоинформативным «невнятная речь», автоматизированная поисковая система указала лишь одно лицо! Им оказался состоящий на учете преступник-рецидивист
Таким образом, при взаимодействии с розыскной службой необходим квалифицированный информационный анализ, осуществляемый следователем
Признаки личности преступника при его поиске должны быть “прошкалированы” следователем по их информативной значимости. Эти признаки могут быть вероятными и достоверными, высокоинформативными и малоинформативными. Малоинформативные признаки создают “шумы” в канале информации, затрудняют поиск. Опасный преступник совершил несколько изнасилований, проникая обманным путем в квартиры к одиноким женщинам. После сопоставления показаний о его приметах был составлен запрос информационно-поисковым системам. Из многих тысяч лиц, находящихся на криминалистическом учете, автоматизированная поисковая система указала на высокую вероятность совершения данного преступления 20 лицами. Поэтому требовалась тщательная проработка полученной информации Однако вместо этого в запрос был введен еще один малоинформативный признак, в результате чего количество заподозренных лиц при этом сократилось до семи, но вероятность совершения расследуемого преступления этими лицами значительно снизилась. Среди них преступник не был обнаружен
После совершения многих других преступлений преступник был задержан. Было установлено, что его личность входила в те 13 “моделей”, которые были отсеяны после введения в запрос малоинформативного признака
Значительный объем информации в оперативно-розыскной деятельности не документируется, а сохраняется в памяти отдельных работников. Владея методикой выявления скрытых обстоятельств, оперативно-розыскные работники часто предоставляют следователю материал для принятия первоначальных тактических решений.
Задача следователя – суметь воспользоваться этой информацией. Результаты оперативных проверок в ряде случаев используются для правомерного психического воздействия на проходящих по делу лиц с целью получения необходимой информации.
Взаимодействие между следователем и органами дознания имеет организационно-тактические формы – создание оперативно-следственных групп, выезды на место происшествия, совместное планирование следственных действий. При этом следователь является организатором деятельности малой социальной группы: регулирует межличностные отношения, определяет возможности отдельных членов группы с целью наиболее эффективного их использования. Он должен быть не только формальным руководителем групп, но и общепризнанным ее лидером.
В зависимости от конкретных следственных задач функциональная организация следственно-оперативной группы может принять вид “цепочки”, “звезды”, “круга” или “сети” (рис. 2).
Рис.2 Функциональная группировка участников следственно-оперативных групп:
I – цепочка; II – звезда; III – круг; IV – неполная сеть; V – полная сеть.
Функциональная организация группы связана с особенностями информационных связей между ее членами. Так, если следственная задача сравнительно проста, если ее решение не требует переработки большого количества информации, то наиболее эффективна организация группы по типу “цепочка”, “звезда”, “круг”. При этом следователь дает отдельные поручения конкретным членам группы. При решении более сложных задач, связанных с необходимостью изыскания значительного объема информации, следственно-оперативная группа создается по типу полной или неполной “сети”. При этом специально прорабатываются технические аспекты эффективной коммуникации.
Следует учитывать типы поведения лиц, подчиненных руководителю. Наиболее распространенными являются три типа – ведомый, обособляющийся, сотрудничающий.
Лица, относящиеся к ведомому типу, имеют устойчивую установку на добровольное и беспрекословное подчинение руководителю, не проявляют инициативы. Это тип исполнителя. Таким сотрудникам целесообразно поручать простые, алгоритмически решаемые задачи – составить схему места происшествия, изъять след преступника и т. п.
Сотрудников, относящихся к обособляющемуся типу, отличает ярко выраженная индивидуалистическая ориентировка. Они не приемлют мелочной регламентации, проявляют инициативу, самостоятельность, предпочитают уединенную работу. Таким сотрудникам целесообразно поручать решение определенных частных проблем, например самостоятельную проверку возможных следствий из выдвинутых версий и т. п.
Лица, относящиеся к сотрудничающему типу, склонны к совместным действиям. Их целесообразно привлекать к преследованию преступника и к другим активным коллективным действиям.
Для эффективной организации работы следственно-оперативной группы необходимо учитывать и различные аспекты совместимости ее членов – физиологические, психофизиологические и социально-психологические. При этом следует иметь в виду, что при выполнении тех или других следственных действий существенны различные параметры совместимости индивидов. Так, при преследовании и задержании преступника важны физическая сила, особенности динамики нервных процессов, эмоциональная устойчивость оперативных сотрудников. При опросе очевидцев существенны социально-психологические их качества – общительность, корректность, внимательность, наблюдательность и др.
Лица, входящие в одну группу, в одних видах деятельности могут быть хорошо совместимы, а в других – крайне не совместимы. Понятие совместимости не означает подобия психических свойств индивидов. Многие виды следственной работы требуют взаимодополнения различных психических возможностей, которыми обладают разные сотрудники. Однако различные ценностные ориентации, неуважение, неприязнь отдельных сотрудников друг к другу делают их, как правило, несовместимыми во всех видах деятельности. Эта несовместимость особенно резко проявляется в критических ситуациях.
4. Психологические аспекты планирования следственной деятельности, ее достоверности и оценки результатов
Одним из существенных качеств следователя является его конструктивная способность – способность предвидеть развитие событий, перспективно моделировать свою деятельность, правильно ее планировать.
Деятельность человека отличается предвидением ее будущих результатов, способов и условий достижения этих результатов.
Планирование деятельности следователя имеет свои отличительные особенности. Он планирует прежде всего общую стратегию расследования и отдельные узловые тактические приемы, определяет основные этапы следственно-поискового процесса, систему следственных действий и логику каждого следственного действия в отдельности. Планируется также использование специалистов, экспертов, оперативно-розыскных работников
Существенной особенностью конструктивной деятельности следователя является постоянно возникающая необходимость в текущей корректировке его деятельности. Она возникает как в связи с обнаружением новых фактов, так и в связи с изменением тактики поведения заинтересованных в деле лиц. Однако уже с самого начала планирования расследования следователь должен предвидеть те действия заинтересованных в деле лиц, которые, по их мнению, могут дать им определенное преимущество. Проникновение в замыслы оказывающего противодействие подозреваемого, обвиняемого Или свидетеля, определение мер нейтрализации их противодействия – одна из основных исходных задач следователя.
Эффективное планирование следственной деятельности связано с рефлексивным мышлением следователя. Его действия являются не только системой акций – они должны быть и реакцией на поведение подозреваемого (обвиняемого). Поэтому при общем планировании следствия следователь должен проявлять разумную умеренность, не увлекаясь подробным планированием, обилием конкретных преждевременных мер. При этом, конечно, не должно быть упущено из виду все то, что можно и нужно заранее предвидеть. По мнению Б.М. Теплова, идеальный план определяет все, что только можно определить, и чем больше он определяет, тем он, говоря принципиально, лучше. Но если план определяет то, что в данных условиях нельзя ответственно предвидеть, то он может оказаться не только плохим, но даже вредным.
Во многих случаях от правильно спланированного начала следствия будет зависеть его дальнейшее развитие. Только опыт, знания и интуиция, соотнесенные с конкретными обстоятельствами расследования, позволяют составить реально полезные планы. Умение опытных следователей обходиться без предварительных слишком детальных планов обусловлено:
• способностью быстро формировать оперативные планы в зависимости от изменяющихся ситуативных обстоятельств;
• большой силой воображения, позволяющего по отдельным деталям реконструировать целостное событие, предвидеть его дальнейшее развитие;
• развитыми комбинаторными способностями, большой творческой энергией и интуицией.
У следователя должен быть широкий оперативный простор в выборе действий. Однако для этого он должен предвидеть все возможные направления следствия и спланировать примерный ход своих действий в каждом из возможных направлений. Успех конструктивной деятельности следователя зависит от его информативной и концептуальной вооруженности, которая обеспечивает быструю, оперативную ориентацию в обстановке
Следователь не может связывать себя слишком подробным планом, не зная возможных обстоятельств расследования. Однако нельзя и опоздать с принятием необходимого плана действий. При этом формальная сторона планирования расследования должна быть сведена к минимуму. Планирование должно облегчать, а не затруднять работу следователя, поэтому без особой нужды не следует усложнять и процесс планирования. Стремление навязать следователю, порой без достаточных на то оснований, сложную форму плана расследования, требующую значительных затрат времени, вызывает, как правило, отрицательную психологическую реакцию
Основными элементами в структуре планирования расследования являются:
• выдвижение версии,
• определение общей стратегии расследования;
• определение системы следственных действий и участвующих в них лиц;
• определение тактических особенностей и тактических приемов отдельных следственных действий;
• критическая оценка результатов следствия.
Планируя расследование конкретного преступления, следователь должен предвидеть возможность и необходимость использования специальных познаний экспертов и специалистов.
В ряде случаев участие специалиста является обязательным и предусмотрено уголовно-процессуальным законом (участие педагога в допросе несовершеннолетнего свидетеля, участие врача-специалиста при осмотре трупа, в отдельных случаях освидетельствования). Специалист может быть привлечен к производству следственного осмотра, следственного эксперимента, обыска и выемки, к получению образцов для сравнительного исследования.
В зависимости от характера возникающих познавательных проблем в качестве специалиста может быть привлечен криминалист, трассолог, биолог, химик, почвовед, инженер, автотехник, товаровед и т. п. При этом следователь должен ясно представлять, какие конкретные задачи стоят перед специалистом в рамках исследуемого события, знать его познавательные возможности, четко формулировать вопросы для разрешения
Познавательно-практическая деятельность специалиста должна развиваться в русле следственно-познавательного процесса, то есть под контролем следователя. В ряде случаев целесообразно привлекать специалиста к планированию отдельных следственных действий: он может помочь в подборе научно-технических средств, необходимых документов, в создании адекватных условий при проведении следственного эксперимента, в выборе тактических приемов допроса несовершеннолетнего и др.
В отличие от эксперта, исследующего по заданию следователя представленные им доказательства, специалист – участник поиска самих доказательств.
При взаимодействии следователя со специалистом существенны контакты как общие коммуникативные (деловая и психофизиологическая совместимость), так и познавательно-поисковые (солидарность специалиста с познавательно-поисковой деятельностью следователя). Свои частные задачи специалист может успешно разрешить только в контексте общего плана расследования.
Следует различать три аспекта планирования следствия:
• стратегический;
• тактический;
• организационный.
Наиболее гибким звеном следственного планирования является планирование тактических приемов.
Следователь должен проявлять чрезвычайную гибкость по отношению к своим ранее разработанным планам и не допускать, чтобы эвристический поиск тормозился заранее определенным алгоритмом. Все принятые решения он отстаивает только до тех пор, пока обстоятельства не потребуют их изменения.
Диалектическая сущность следствия требует, таким образом, единства двух противоположных тенденций в конструктивной деятельности следователя – упорства и твердости в реализации планов и гибкости ума.
Только развитые динамические конструктивные способности следователя позволят ему контролировать изменчивые жизненные ситуации.
Практика показывает, что, если следователь не считается с объективными взаимосвязями вещей, доводами разума, если его действия продиктованы самолюбием, упрямством, конформностью, если он подобострастничает перед начальством, допускаются, как правило, грубые ошибки в расследовании. В тех же случаях, когда у следователя есть обоснованный план, он должен упорно его реализовывать, несмотря ни на какие трудности.
Итоговым звеном в познавательно-поисковой деятельности следователя являются оценка достоверности доказательств, установление согласуемости совокупности доказательств, критический анализ сведений о фактической стороне дела.
Факт – это объективно существующая реальность. Достоверность же – свойство знаний о факте. Достоверными и недостоверными могут быть не факты, а только сведения о них. Поэтому нельзя говорить о “степени достоверности доказательств” или о “степени достоверности источника” доказательства. Они могут быть только достоверными или недостоверными. Никакое вероятностное знание не может быть положено в основу следственных и судебных решений.
Достоверный вывод нельзя сделать и из суммы вероятностных суждений. Достоверность знаний об одном факте не может “повышаться” или “понижаться” в зависимости от наших знаний о других фактах. (Так, вероятностное заключение эксперта нельзя присовокупить к другим фактам с целью “усилить” их.)
Достоверность знаний о факте устанавливается проверкой информационных источников доказательств и установлением согласуемости доказательств.
Следственные решения имеют повышенную социальную значимость. Следователь не имеет права на ошибку. Его властные полномочия неизбежно сопряжены с большой социальной ответственностью.
Заключения следователя должны соответствовать всем без исключения фактам – целостной совокупности фактов.
Выдвигаемые следователем версии должны быть динамичными, охватывать все новые факты. Следует учитывать, что первоначально выдвинутые версии имеют тенденцию к повышенной устойчивости. В психологии отмечается инерционное влияние гипотезы, ее тенденция к самоутверждению. Люди, как правило, склонны преувеличивать информационную ценность данных, подтверждающих их первоначальные предположения, и недооценивать опровергающую информацию. При этом происходит так называемый субъективный прирост информации, который ведет к утверждению даже тех гипотез (версий), которые должны быть устранены. Этот механизм “самоподтверждения” гипотезы лежит в основе многих следственно-судебных ошибок. Степень “самоподтверждаемости” гипотезы зависит от личностных качеств следователя – она особенно высока у лиц с повышенным уровнем притязаний. Настаивая на ранее избранной версии, такие работники отстаивают свою непогрешимость.
Между тем ложной может быть не только версия, но и выводимые из нее следствия. И если проверяются эти ложные следствия, расследование идет по ложному пути.
Категорически недопустимо считать доказательством ссылки на отдельные личностные качества подозреваемого или обвиняемого. К ошибочным следственным решениям ведет любое нераспознанное ложное показание или ложное опознание.
Критическое мышление следователя должно быть высокочувствительным ко всем попыткам противодействующих следствию лиц ввести следствие в заблуждение, ко всем проявлениям преднамеренной лжи, к различным логическим парадоксам, псевдоистинам и софистическим рассуждениям.
При расследовании происшествия должны быть учтены все возможные его причины. Сужение круга этих причин исключает достоверность выводов следователя.
Так, если при расследовании причин пожара следователь исходит только из того, что пожар мог произойти:
• в результате небрежного обращения с огнем;
• вследствие неисправности в электропроводке;
• в результате поджога, и при этом устанавливаются факты, исключающие какие-либо две группы причин (например, не было небрежного обращения с огнем, не было неисправности электропроводки), то психологически доминирующей будет третья причина (пожар возник в результате поджога). Между тем в данной ситуации упущены из виду другие возможные причины пожара (в результате самовозгорания различных веществ, в результате взрыва, от удара молнии и др.).
Все оценки следователя должны быть фактически обоснованными Они должны обеспечить правильную квалификацию преступного деяния, определить допустимость и относимость доказательств, их взаимосвязь, непротиворечивость.
На отдельных этапах расследования, особенно при планировании расследования, при решении вопроса о привлечении лиц в качестве обвиняемых, при составлении обвинительного заключения оценочная деятельность следователя приобретает решающее значение.
Закон обязывает следователя всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого обстоятельства, а также обстоятельства, отягчающие и смягчающие юридическую ответственность.
В процессе расследования следователь должен прийти к достоверным знаниям о расследуемом событии. Достоверность – это полная доказанность факта.
В системе чувственных и логических оценок следует отдать предпочтение оценкам логическим. В оценках следователя не должны брать верх его эмоциональные побуждения.
Оценка – установление достоверной ценности результатов познания – в значительной мере субъективно-психологическое понятие. Она связана с ценностной ориентацией оценивающего субъекта, со значимостью материальных и идеальных объектов для деятельности субъекта. Но в то же время оценка является не только субъективной категорией. Она основывается на объективной значимости фактов.
Достоверность выводов следствия и суда – это правильное, соответствующее действительности отражение события преступления, виновности конкретного лица в его совершении, места, времени, способов и мотивов совершения преступления. При этом содержание мысленных образов и суждений должно всецело зависеть только от сущности тех предметов, которые исследуются.
Объектами оценки должны быть все доказательства, образующие состав преступления, а также все тактические и технические средства получения доказательств. Никакие вероятностные методы не могут лежать в основе итоговых следственных и судебных решений. Не является “царицей доказательств” и признание обвиняемого.
В законе и правовой доктрине используется понятие “внутреннее убеждение следователя”. Однако следует учитывать, что внутреннее убеждение – это лишь определенное состояние сознания и может быть не адекватным действительности. Убеждением может быть и заблуждение. (В том, что Солнце вращается вокруг Земли, долгое время были убеждены почти все люди.) Внутреннее убеждение – это субъективный фактор. Оно зависит от знаний, мнений, представлений, оценочных позиций. Поэтому следователь постоянно должен контролировать свои выводы системой фактов, проявлять уместные сомнения, осуществлять необходимые перепроверки.
Человек особенно чувствителен к первым ярким впечатлениям, подвержен ряду внушающих и самовнушающих (аутогенных) факторов. Следователь не может исходить только из того, убеждают или не убеждают его отдельные сведения. Даже очень убедительные отдельные факты (опознание, признание вины обвиняемым) не должны предопределять убеждение следователя.
Внутреннее убеждение следователя должно быть обосновано системой доказательств.
Для определения значимости, достоверности и достаточности доказательств существуют объективные критерии.
Внутреннее убеждение как общая предпосылка оценочной деятельности следователя означает лишь его свободу от внешних принуждений, неограниченность в поисках истины.
Находясь под эмоциональным влиянием окружающей микросреды, следователь должен проявлять устойчивость к внешним воздействиям, избегать принятия конформных решений, уходить от “стратегии простого большинства” в условиях группового решения.
В ряде случаев групповые предпочтения могут быть нетранзитивными. В условиях группового, межличностного взаимодействия следователю целесообразно групповые предпочтения упорядочивать таким образом, чтобы лучше обосновать правильность своих решений. При этом следует учитывать, что группа может принимать решения с большим уровнем риска, чем отдельный индивид (групповой сдвиг риска), так как в условиях группы усиливается чувство безопасности (В психологии отмечается даже такое парадоксальное явление: лица с повышенным уровнем тревожности в условиях группы предлагают решения с особо высоким уровнем риска.)
Однако следователь не должен и подавлять критическое мышление отдельных членов группы (оперативных работников, специалистов). До принятия решения целесообразно придерживаться нейтральной позиции, допуская в равной мере все аргументы “за” и “против”.
Итак, профессионально направленная наблюдательность, способность к концептуальному сопоставлению фактов, к реконструкции явлений по их косвенным признакам, умение охватить существенные стороны практической ситуации, анализировать сложные жизненные переплетения, намечать правильный план действий, а по мере обнаружения новых фактов оперативно изменять его, самокритичность, принципиальность, высокая гражданственность и справедливость – таковы основные профессионально-психологические качества следователя.
Деятельность следователя – это деятельность по борьбе с антисоциальными явлениями в условиях взаимодействия с широкими слоями населения, по профилактике преступности, по правовой пропаганде среди населения, по воспитанию правового мировоззрения масс.
Проблема нравственности в судопроизводстве достаточно широко освещена в юридической литературе. Поэтому мы ограничимся лишь напоминанием того, что нравственные качества – это свойства сознания и поведения, в которых проявляется отношение индивида к общему благу как к высшей цели и к человеку как к высшей социальной ценности. Для следователя, достойного своей миссии, вышеназванные ценности должны быть его интернализированными ценностями. Что же касается конкретных нравственных качеств законоблюстителя, то они перечислены еще Платоном: скромность, честность, мужество, добродетельность, мудрость, неподкупность, беспристрастность, доброе имя.
Честность следователя – это прежде всего объективное и справедливое отношение ко всем участникам уголовного процесса, без предвзятости, обвинительного уклона, непримиримость ко лжи и несправедливости, субъективизму и произволу.
В заключение несколько слов необходимо сказать о типологических различиях личности следователя. В силу особенностей психики, тех или иных качеств, доминирующих в характере, можно выделить несколько типов личности следователя.
Одни следователи более склонны к расследованию сложных, запутанных, малоинформативных на исходных этапах дел, но их способность к эвристическому поиску нередко сопряжена с низкой коммуникативной и организаторской способностью.
Следователи другого типа отличаются повышенной наблюдательностью, большим объемом и высокой распределенностью внимания при менее развитых эвристических возможностях. Высокое развитие коммуникативных качеств отдельных следователей делает их более способными к установлению контактов с различными людьми, к получению значимой информации в процессе умело организованного общения.
Определенные типологические различия проявляются и в самоанализе. Одни следователи свои достижения и неудачи связывают преимущественно с личностными качествами – с компетентностью и рациональностью своих действий. Такие работники отличаются повышенной ответственностью за свои решения. Они перепроверяют данные, если имеет место неопределенная ситуация, более конструктивно действуют в ситуациях, когда рушатся их первоначальные намерения, больше считаются с информацией о результатах своих действий, более устойчивы к давлению общественного мнения. Другие следователи связывают свои успехи и неудачи с независящими от них обстоятельствами. Они обычно недостаточно решительны в критических ситуациях, ригидны, консервативны
Учет профессионально-типологических особенностей личности следователя необходим при комплектации следственного аппарата, при организации отдельных следственных групп, для эффективного использования следователей при расследовании различных категорий преступлений.
Глава VI. Психология отдельных следственных действий
1. Психология допроса (Начало)
В работе следователя допрос занимает более четверти его рабочего времени.
Допрос является и наиболее психологизированным следственным действием, связанным с личностными особенностями допрашиваемого и допрашивающего, с психическим взаимодействием между, ними Знание закономерностей отражения расследуемого события в сознании свидетелей, потерпевших, обвиняемых, знание процессов восприятия, формирование представлений, воспроизведение образов и представлений в устных и письменных показаниях с учетом особенностей воспринимаемого события и личности допрашиваемого – все это составляет теорию допроса.
В ходе допроса следователь должен получить сведения о фактической стороне расследуемого события и дать оценку этим сведениям.
Квалифицированное проведение допроса требует учета психологических закономерностей формирования образных представлений, понимания общих тенденций личностной реконструкции этих представлений, рефлексивного взаимодействия с допрашиваемыми лицами.
Центральными психологическими проблемами допроса являются диагностика истинности показаний, система приемов правомерного психического воздействия с целью получения правдивых показаний, способы изобличении ложных показаний.
Становление судебной психологии связано прежде всего с психологическими аспектами допроса.
Первое крупное исследование по психологии свидетельских показаний было проведено в Германии в начале XIX в. Со второй половины XIX в в связи с развитием экспериментальной психологии и зарождением криминалистики эти исследования приобретают систематический характер
В “Криминальную? психологию” Г. Гросса, изданную в Граце в 1898г., включен большой раздел по психологии свидетелей. Г. Гросс использовал обширный материал из области экспериментальной психологии (исследования В. Вундта, Г. Эббингауза, Т. Рибо, А. Бине и др.) и показал ее важность для криминалистики.