Личность старого человека
И только после многих прожитых лет приходит осознание того, что второго шанса не будет, и те нереализованные мечты скоро исчезнут вместе с их носителем, что осталось очень мало времени, но его, пожалуй, хватит для того, чтобы сделать давно желаемое. Конечно, не все способны в преклонном возрасте прервать все «ненужное и неправильное» и начать сначала – пусть немного, но пожить той жизнью, о которой так давно мечталось… Но и тех, кто на это решается, немало. В их числе, как ни грустно, находятся многие из тех стариков, которые реализуют старые планы путем криминальных расчетов по долгам, вымещая накопившуюся злобу и зависть к конкретному человеку или целому миру на близких и окружающих…
В личности старого человека сочетается множество разнообразных черт, свойств, особенностей -как сформировавшихся с детства, так и приобретенных в молодости, обусловленных генетической, наследственной предрасположенностью, а также возникших спонтанно, в условиях внезапно создававшейся, нередко экстремальной ситуации. Изменяются время и социальные условия жизни, происходит смена общественно-экономической формации, и соответственно трансформируются модель представителя старшего поколения и отноше¬ние к этой модели. Сегодняшний социальный тип современного чело¬века пожилого и старческого возраста крайне противоречив.
Если все же попытаться дифференцировать типы наших «стари¬ков» по социально-психологическим статусам и занимаемой в обще¬стве позиции, то, пожалуй, можно выделить следующие:
- социально активный (как правило, оптимистически настро¬енный, работающий пенсионер, обладающий необходимым фи¬зиологическим потенциалом для поддержания социального ста¬туса, адаптированный к условиям экономического рынка и ис¬пользующий свой опыт с пользой для себя);
- социально пассивный (в основном, пессимистически настроен¬ный, возможно, работающий не в полную меру пенсионер, безразлич¬но или отрицательно относящийся к существующим порядкам и об¬щественному устройству, часто имеющий плохое состояние здоровья);
- социально нейтральный (ориентированный на личную жизнь (се¬мейную либо удовлетворение личных потребностей); неработающий, не интересующийся государственными и общественными проблема¬ми);
- антисоциальный (злоупотребляющий алкоголем, наркотиками, характеризующийся девиантным или преступным поведением, чаще одинокий, имеющий в прошлом судимость).
Разумеется, данная типология далеко не исчерпывающая и допус¬кает совпадение черт представителей различных групп. Современ¬ные пенсионеры – это уроженцы преимущественно 1930-1940-х го¬дов, чье детство пришлось на Великую Отечественную войну, юность и молодость сохранили глубокий отпечаток сталинских репрессий, зрелость прошла закалку при строительстве «коммунизма». Трагеди¬ей жизни для многих (не для всех, конечно) стало разрушение социа¬
лизма в стране, развал Союза, крах тех ценностей и представлений, на которых воспитывалось и которыми жило их поколение. Несомнен¬но, что именно для данной категории населения психологически все перемены последних двадцати лет были наиболее болезненными, а их социальная защищенность оказалась самой низкой.
Проблемам стариков уделяется очень мало внимания: из содер¬жания современных публикаций и телепередач можно сделать вы¬вод, что только повышение пенсий и улучшение медицинского обслу¬живания определяет нашу заботу о них. Между тем лишь малая часть опрошенных нами пожилых людей указывают на материальные про¬блемы как самые главные для них. Большинство наших стариков пе¬реживают о детях, о том, что молодежь не учится хорошему и в ос¬новном жалеют именно других, а не себя, считая, что они видели на¬стоящую жизнь и жили спокойно, не думая о хлебе насущном.
Многие искренне верят в то, что были свободны, хотя и не имели свободы, что были всем обеспечены, хотя в стране ощущался ост¬рый дефицит товаров и услуг, что государство заботилось о них, хотя это был диктат и недопустимая опека. Поэтому им, отнюдь не моло¬дым, трудно приспособиться к современной жизни, в которой необхо¬димо проявлять индивидуальную инициативу, и поздно это делать. Но те преступники пожилого возраста, особенно из числа хозяйственни¬ков и крупных чиновников, которые еще в советское время успели наворовать, а в новых условиях приумножили наворованное, вполне довольны и прошлой, и нынешней жизнью. Опустившиеся же право¬нарушители-старики – по большей части из тех, кто находится на со¬циальном дне в любом обществе.
У В. Шопенгауэра в произведении «Смерть и ее отношение к не-разрушимости нашего существа» достаточно ярко отражено представ¬ление о том, каким должно быть отношение человека к будущей смер¬ти, произведена своего рода дифференциация людей на две категории по отношению к смерти и в соответствии с этим охарактеризовано отношение к ним общества. Он пишет: «Могучая привязанность к жиз¬ни… неразумна и слепа; она объясняется только тем, что все наше внутреннее существо уже само по себе есть воля к жизни и жизнь поэтому должна казаться нам высшим благом, как она ни горестна, кратковременна и ненадежна; объясняется эта привязанность еще и тем, что эта воля, сама по себе в первоначальном виде, бессозна¬тельна и слепа. Что же касается познания, то оно не только служит
источником этой привязанности к жизни, но даже, наоборот, раскры¬вает перед нами ничтожество последней и этим побеждает страх смерти… Когда оно, познание, берет верх и человек спокойно и муже¬ственно идет навстречу смерти, то это прославляют как великий и благородный подвиг… С другой стороны, мы презираем такого чело¬века… который во что бы то ни стало цепляется за жизнь, из после¬дних сил упирается против надвигающейся смерти и встречает ее с отчаянием; а между тем в нем сказывается только начальная сущ¬ность нашего я и природы»13.
Старение приносит немало проблем для окружающих как в госу¬дарственном, так и в микросоциальном масштабе. М. Вилсон, рабо¬тавшая в Африке в 1930-х годах, свидетельствовала, как вождь и все его поколение, несмотря на старческий возраст, продолжали находиться у власти. Они брали в жены молодых женщин, в то время как их сы¬новья ходили в холостяках, не обретая тех прав, которые получали только по вступлении в брак14. Подобный конфликт между старшими и младшими мужчинами существовал в России в годы Первой миро¬вой войны и был связан с так называемым снохачеством, когда отцы вступали в половую связь с женами сыновей, ушедших на фронт.
Опираясь на психологические аспекты конфликта между поколе¬ниями, 3. Фрейд даже пытался объяснить появление веры в Бога. Он полагал следующее. В первобытные времена могучий отец обладал всей полнотой деспотический власти и, главное, всеми женщинами. Его сыновья «ненавидели отца, который являлся таким большим пре¬пятствием на пути удовлетворения их стремлений к власти и их сек¬суальных влечений, но в то же время они любили его и восхищались им. Устранив его, утолив свою ненависть и осуществив свое желание отождествиться с ним, они должны были попасть во власть усилив¬шихся нежных душевных влечений. Это приняло форму раскаяния, возникло сознание вины, совпадающее с испытанным всеми раская¬нием. Мертвый стал теперь сильнее, чем он был при жизни»15.
Тотемистическая религия произошла, считал Фрейд, от осознания вины сыновей – как попытка успокоить эти чувства и умилостивить оскорбленного отца поздним послушанием. Все последующие рели¬гии, пытавшиеся разрешить эту проблему, были различными – в зави¬симости от состояния культуры в обществе и от путей их создания, но преследовали они одну и ту же цель – реакцию на великое событие, с которого началась культура и которое с тех пор не дает покоя челове¬
честву. Корнем всякого религиозного развития стала тоска по отцу, которого убили сыновья.
1.3. Социальные, психологические и физиологические проблемы старости
Тема старения и смерти в жизни отдельного человека и общества в целом звучит в различного рода исторических источниках, в том числе самых древних. «Господь создал человека из земли и опять возвращает его в нее. Определенное число дней и время дал Он им, и дал им много власти над всем, что на ней… Не может быть всего в человеке, потому что не бессмертен сын человеческий», – сказано в Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова (ч. 17:1). Там же содер¬жатся поучения: «Не удаляйся от повести старцев, ибо и они научи¬лись от отцов своих, и ты научишься от них рассудительности и -какой в случае надобности дать ответ»; «Бывай в собрании старцев, и кто мудр, прилепись к тому; люби слушать всякую священную по¬весть, и притчи разумные да не ускользнут от тебя» (17:3).
Итак, традиционно с образом старого человека связывались пред¬ставления о присущих ему доброте, мудрости, жизненном опыте, ко¬торые невозможно игнорировать как при решении сложных жизнен¬ных проблем конкретного индивида, так и в жизнедеятельности госу¬дарства и общества.
Конфликт между старшими и младшими возрастными поколения¬ми всегда был одним из характерных для любого, в том числе рос¬сийского, общества. Возрастные противоречия в таких случаях иног¬да способны перейти в социальные и даже государственно-полити¬ческие, так как нередко именно представители старшего поколения оккупируют всю систему власти и управления в стране, не допуская молодежь к решению кардинальных государственных вопросов и пре¬пятствуя естественному процессу обновления и реформ. Между тем общеизвестно, что революционные перемены, проведение реформ, ак¬тивизация политических процессов в обществе, как правило, всегда сопровождались обновлением и омоложением государственного ап¬парата. Старости свойствен консерватизм, молодости – авантюризм, вполне оправданный необходимостью продвижения вперед, потреб¬ностью в свежем воздухе, в новизне в общественной жизни. Вероят-
но, именно поэтому опытные реформаторы делали ставку на моло¬дых в революционных проектах, где молодежи всегда предназнача¬лась роль лидера, реализатора новых, во многом неприемлемых для старшего поколения, идей и преобразований.
Молодое поколение, которому присуще стремление к новизне, рис¬ку, быстрым переменам, не пугает и не останавливает проблема раз¬рушения старого уклада (как общества, так и межличностных отно¬шений), сопровождающегося иногда даже убийствами невиновных лю¬дей и террором. Эта особенность достаточно широко использовалась мировыми государственными и политическими деятелями, а нередко и обычными преступниками при подготовке и проведении всевозмож¬ных политических акций и криминальных актов (один из последних тому примеров -недавние события в Москве на Дубровке, где среди физи¬чески и психологически подготовленных террористов, захвативших культурный центр, не было, по имеющимся данным, ни одного, чей возраст превышал 40 лет).
Указанная черта молодежи учитывалась в свое время и В.И. Ле¬ниным при подготовке революционного переворота в октябре 1917 г. в России, причем мысль о ведущей роли молодого поколения в военных действиях красной нитью проходит в большинстве его работ. Инте¬ресно, что огромное значение в его пропаганде коммунистических идей придается непосредственно эмоциональному воздействию на психи¬ку молодых людей.
Между тем всем известны примеры засилья власти стариков, когда целые поколения молодых и зрелых людей фактически были отстране¬ны от государственного управления. Союзом ССР управляла геронто-кратия. В книге «Антропология возраста» В.В. Бочаров пишет: «О нали¬чии некоего возрастного эталона для крупного политического лидера в российской культуре свидетельствует и наше советское прошлое. Вспомним хотя бы множество анекдотов, сопровождавших правле¬ние «дряхлых старцев» из последнего Политбюро КПСС. Средством же примирения реального возраста «вождей» с культурой (в данном случае-с традиционной политической культурой), предусматривав¬шей иные возрастные параметры, служило «Изобразительное творче¬ство». В результате «вожди» всегда представали на портретах «мужчи¬нами в расцвете сил». Как анекдоты, так и «изобразительное творче¬ство», несомненно, надо рассматривать в качестве культурной реакции на возрастные характеристики политических лидеров»16.
Таким образом, нельзя не признать существование государствен¬но-политического аспекта проблемы старения и старости, обуслов¬ленного тем местом, которое в данный исторический период в конк¬ретном государстве занимает старшее поколение, степенью активно¬сти и эффективности его участия в общественном развитии.
Межпоколенный конфликт традиционно, фактически в любом об¬ществе, был социальной проблемой, обусловленной одновременным старением массы людей. Показателен опыт христианского правосла¬вия, обучающего молодое поколение беспрекословному уважению и послушанию по отношению к старшим. Антоний Великий говорил:
«Твердо знайте, что ни преуспеть, или возрасти и сделаться совер¬шенным вы не можете, ни уметь верно различать добро от зла вы не будете, если не будете повиноваться отцам вашим. Отцы ваши сами так поступали: повиновались отцам своим и их наставления слушали;
оттого и преуспели, возросли и сделались сами учителями».
Одной из существенных, но не признаваемых публично причин воз¬никновения конфликта между старшим поколением и молодежью слу¬жит физическая немощь стариков, влекущая за собой потерю ими со¬циальной активности и невозможность решения ими многих личных, даже интимных проблем. Отношение к старости и старикам периоди¬чески проявлялось в нежелании оказывать им реальную помощь, в том числе-в продлении жизни. Некоторые ученые Запада начиная с английского философа Г. Спенсера и немецкого ученого А. Вейсмана вообще выступали против идеи увеличения продолжительности жиз¬ни, что определенным образом сближало их позицию с обычаем унич¬тожения стариков в некоторых первобытных обществах. Нередко и сегодня можно встретить тех, кто требует сократить усилия и расхо¬ды общества, направленные на увеличение срока человеческой жизни, обосновьюая данньш подход экономической целесообразностью и бре¬менем излишней нагрузки на людей, которые способны трудиться.
Вынужденный переход данной категории граждан в положение иждивенцев, как это ни жестоко, сопровождается явно выраженным отторжением их обществом. Так называемая геронтофобия (неприя¬тие, отторжение пожилых людей) распространена и в России. Дей¬ствительно, пожилому человеку почти невозможно устроиться на ра¬боту, быть допущенным к выборам на руководящую должность или в органы представительной власти. Ни высшее профессиональное об¬разование, ни огромный опыт работы не ставятся в заслугу, если свою
кандидатуру даже на невысокую и не очень престижную должность вьдвигает человек пенсионного возраста. Легкомыслие, поспешность, низкая квалификация, халатность и другие качества, свойственные некоторым молодым сотрудникам, все же предпочитаются профес¬сиональным и личностным достоинствам претендента на должность с единственным «недостатком» – пожилым возрастом.
Таким образом, старость представляет собой своеобразную стиг¬му, клеймо человека, она вызывает своеобразное осуждение со сто¬роны общества, как будто человек виноват в том, что стал старым.
Истории известны случаи, когда отношение к старикам в различ¬ных обществах было связано с крайним проявлением жестокости, вплоть до их убийства. Например, в давние времена старики-якуты, чувствуя близость смерти, просили закопать их живьем. В Индии до сих пор в некоторых кастах существует традиция, согласно которой старый человек самостоятельно добирается до кладбища, чтобы уме¬реть там. Подобные обычаи были приняты также среди аборигенов в Северной Канаде, в Древней Японии.
Мы полагаем, что уничтожение стариков, в том числе их доб¬ровольный уход из жизни, в те далекие годы было обусловлено дву¬мя обстоятельствами. Во-первых, старый человек не мог так же интенсивно, как раньше, работать, а иногда вообще не был спосо¬бен к труду. Он становился лишним, что в условиях постоянной угрозы голода в древности было совершенно неприемлемо. К тому же старый человек не мог с оружием в руках защищать свое пле¬мя или род. Во-вторых, как можно предположить, в тех культурах, в которых было принято избавляться от старых людей, они, по-видимому, не рассматривались носителями социально ценной ин¬формации, без которой не могло существовать данное сообщество. В-третьих, старый и немощный индивид олицетворял наступаю¬щую смерть, которая на древнего человека наводила ужас. Поэто¬му было лучше всего не дожидаться неизбежного конца и всех предсмертных явлений и заранее избавиться от старика. Во мно¬гих сообществах при этом отсутствовали могилы конкретных лю¬дей, которые требовали к себе какого-то отношения, и это также не давало повода думать о смерти.
Традиционно существует конфликт отцов и детей внутри одной се¬мьи, когда авторитарность и деспотизм отца подавляет личность сына, вызывая ненависть, хотя нередко и завуалированную. Криминолог
Д.А. Шестаков приводит характеристику взаимоотношений между отцом и сыном, которую дал на суде Ю.А. Балановский, организатор вооруженной банды, совершившей ряд убийств с целью завладения крупной суммой денег: «Отец сеял смятение в мою душу, вызывая злобу. Он никогда не баловал меня, да я и не просил его об этом, зная, как трудно ему расстаться с деньгами. Мне хотелось привести до¬мой товарищей, девушку, но это вызывало раздражение родителей. Отношения накалялись, намечалась перспектива моего ухода из се¬мьи, с которой меня ничего не связывало»17.
Осужденные (как мужчины, так и женщины) отмечают у себя чув¬ство ненависти и неприязни к родителям, в том числе при отсутствии понятных для посторонних причин. Многолетние исследования, прове¬денные нами, показали: главным источником негативных эмоций по от¬ношению к родителям является то, что они в явной форме отвергали своего ребенка (подростка): били, оскорбляли и унижали его, выгоняли из дома, не интересовались его делами и не помогали ему. Негативное отношение к таким родителям практически не изменяется в течение всей жизни.
Интересен опыт психоанализа, проведенный и описанный 3. Фрейдом, который объясняет проблему взаимоотношений отца и сына на осно¬ве исследований сновидений молодого человека (еврея по националь¬ности), длительное время ухаживающего за больным старым отцом. Объективная ситуация сложилась таким образом, что отец был дол¬го болен, а его уход и лечение стоили сыну много денег. Однако он не терял терпения, у него никогда не появлялось желания, чтобы все по¬скорее закончилось. «Он хвалится, – отмечает 3. Фрейд, – что про¬являл по отношению к отцу истинно еврейский пиетет и строго выпол¬нял все требования еврейского закона».
Между тем психоаналитик отмечает, что в глаза бросается явное противоречие в мыслях, относящееся к сновидению. «Хвастливые уверения в его богобоязненном пиетете клонились к тому, чтобы от¬влечь внимание от этих воспоминаний. При таких условиях обыкно¬венно появляется желание смерти по отношению к тому, кто причиня¬ет нам все эти страдания, и это желание скрывается под маской мыс¬лей сострадания, например: это было бы для него спасением… Враж¬дебные душевные движения против отца, вероятно, накапливались в «бессознательном» пациента еще с детских лет, а во время болезни отца, замаскировавшись, иной раз робко проскальзывали в сознание…
Если мы проследим до корней подобные враждебные чувства к отцу в детской жизни, то вспомним, что страх перед отцом является пото¬му, что отец уже с самых ранних лет противится сексуальным прояв¬лениям мальчика (эдипов комплекс). Такое же положение обыкновен¬но повторяется снова по социальным мотивам в возрасте после на¬ступления половой зрелости»18.
Говорят, что душа не стареет, увядает лишь тело. Несмотря на старость, человек не может отказаться от всех потребностей моло¬дости и продолжает находиться во власти многих свойственных ей эмоций. Уже в этом видится конфликт: физическое старение организ¬ма противоречит тем желаниям, мечтам и устремлениям, которые постоянно порождает наша духовная сущность. О. Уайльд писал в одном из произведений: «Трагедия не в том, что стареешь, а в том, что остаешься молодым».
Интересно отражены чувства стареющего человека писателем Ю. Олешей, утверждавшим, что дожить до старости -это фантасти¬ка: «Ведь человек может и не дожить до старости. Не правда ли? А фантастика заключается в том, что мне кажется, будто меня показы¬вают. Так как с ощущением «я живу» ничего не происходит, оно оста¬ется таким же, каким было в младенчестве… и я воспринимаю себя по-прежнему молодо и свежо. А этот старик необычно нов для меня. Ведь я мог и не увидеть этого старика, во всяком случае, много-много лет, не думая о том, что увижу. И вдруг на молодого меня… в зеркале смотрит старик. Фантастика! Теперь нас двое – я и тот. В молодости я тоже менялся, но незаметно, оставаясь всю сердцеви¬ну жизни почти одним и тем же. А тут такая резкая перемена, я со¬всем другой. Здравствуй, кто ты? Я -ты. Неправда!».
Мужчины и женщины неодинаково переживают старение. Важной проблемой глобального процесса старения населения планеты, по мне¬нию специалистов, является рост числа женщин в популяции пожилых и старых людей по мере старения населения. Отмечается, что женщины чаще, чем мужчины, доживают до старческого возраста. Так, в США в 1955 г. соотношение женщин к мужчинам для пожилых людей старше 65 лет составляло 115:100,в 1985г. данная пропорция изменилась -138:100.
По мнению многих авторов, половая дифференциация явно увеличи¬вается с возрастом, что подтверждается соответствующими показа¬телями европейских стран. Так, соотношение числа женщин старше 65
лет к числу мужчин того же возраста в Германии составляет 140:100; а в возрасте 80 лет и старше – 205; в Великобритании – 230:145; во Фран¬ции-220:150; в Италии-205:145; в Швеции -185:135; в Швейцарии -215:150;вГолландии-230:150;вЯпонии-195:14519.
Другой важный аспект роста численности пожилых и старых жен¬щин в популяции лиц старше 65 лет – увеличение количества вдов. По некоторым данным, в 1994 г. пожилые мужчины в США вдвое чаще состояли в браке, чем женщины: 77 % мужчин и 43 % женщин. При этом половина всех пожилых женщин в 1994г. остались вдовами. Это пятикратно превышает число вдовцов – 8,5 млн женщин и 1,7 млн мужчин.
Женщины более жизнестойки и менее подвержены воздействию экстремальных факторов, а также алкоголизму, вовлечению в поли¬тические и военные конфликты, преступления и т. п. Соответственно по сравнению с мужчинами у них показатели смертности во всех возраст¬ных группах в три-четыре раза ниже. У мужчин старше 15 лет в Рос¬сии в 1990-е годы по всем возрастам наблюдается стремительный рост смертности. Причем чем старше мужская возрастная группа, тем этот показатель выше. Только в 1998 г. в результате несчастных случаев, отравлений и травм погибли 202 тыс. человек, из них 170 тыс. мужчин и 32 тыс. женщин.
Мужчины значительно чаще, чем женщины, ум ирают от заболе¬ваний: инфекционных и паразитарных – в 7 раз, болезней органов ды¬хания – в 6 раз, болезней органов кровообращения – в 5 раз. Е.П. Тавокин в книге «Социальная статистика» утверждает, что для муж¬чин характерна сверхсмертность практически во всех возрастах2С.
Для мужчины главным становится продление как можно дольше своих физических, сексуальных возможностей. Изучение большой группы мужчин в возрасте 67-70 лет выявило у них отсутствие сни¬жения интереса к сексуальной стороне жизни. Однако выяснилось, что интерес к сексу, как и физическая возможность реализовать его, зависят от регулярности в сексуальной активности в течение жизни, а также коррелируют с ее уровнем в более молодые годы.
Для стареющей женщины самой главной проблемой является со¬хранение внешних данных, красоты, хорошей фигуры, привлекатель¬ности. Как представляется, для женщин проблема старения психоло¬гически является более болезненной, чем для мужчин. Один из са¬мых драматических моментов, которые для женщины символизиру-
ют старость, – отсутствие интереса к ней мужчин. На наш вопрос о первом ощущении себя стареющей женщиной одна из наших респон-денток, 60-летняя К., ответила так: «Это был день, когда в перепол¬ненном троллейбусе мне уступили место и назвали бабушкой. Я за¬помнила не только эту дату, но даже время этого эпизода. Пришла домой и сказала своей дочери: теперь я точно знаю, что стала старой, хотя до случившегося еще сомневалась в этом».
Общественное признание женщины в качестве молодой, хотя она в пожилом возрасте, несомненно, влияет на ее физиологическое со¬стояние и психологию, которые при этом будут соответствовать мо¬лодости в большей степени, чем при отсутствии такового или более того -в условиях постоянных напоминаний о возрасте, стареющей внешности, унижения со стороны кого-либо из окружающих. Так, осужденная М. (62 лет) рассказала, что муж, с которым она прожи¬ла более тридцати лет, постоянно ее оскорблял, называя проститут¬кой, не разрешал носить яркую одежду, красить губы и т. п. Кроме того, он высмеивал ее внешность, походку, называл «страшилой». В результате к 40 годам (и фотография действительно это подтверж¬дает) симпатичная женщина превратилась в старуху, к тому же при¬обрела несколько серьезных заболеваний на нервной почве. «Мне уже в пятьдесят лет казалось, что я зажилась на этом свете, так как чувствовала себя на все семьдесят, а то и восемьдесят лет. Пожалуй, и жить-то уже надоело, такой старой я считала себя…».
Надо отметить, что женщины старших возрастов в местах лише¬ния свободы стремительно стареют. Но причиной этого является не только и не столько фактор изоляции от общества, сколько весь их образ жизни до взятия под стражу (постоянное употребление спирт¬ных напитков, нахождение под судом и следствием, общение с други¬ми преступниками и т. д.). Эти обстоятельства действуют еще более разрушительно, если преступница неоднократно привлекалась к уго¬ловной ответственности и жила от преступления до наказания. Реци¬дивистки 40-50 лет часто выглядят глубокими старухами.
Реалистично и проникновенно звучит тема процесса старения в романе Ги де Мопассана «Сильна как смерть», в котором отражена психология женщины, не находящей сил смириться с надвигающейся старостью. Вот небольшой отрывок из этого произведения:
«Когда-то она, как и все люди, понимала, что годы идут и вле¬кут за собой перемены. Как и все люди, она каждую зиму, каждую
весну, каждое лето говорила и другим, и себе: «Я очень измени¬лась с прошлого года». Но все еще красивая, хотя и несколько иной красотой, она не расстраивалась. А теперь она уже не могла спо¬койно смотреть на медленное шествие времен года – она вдруг увидела и поняла, что мгновенья улетают с чудовищной быстро¬той. Внезапно у нее возникло ощущение, что часы бегут, возникло ощущение незаметного течения, которое, если начать задумываться над этим, способно довести до безумия, – ощущение бесконечного следования друг за другом крошечных, торопливых секунд, гры¬зущих тело и жизнь человека… Она опускалась на колени перед большим дубовым распятием и голосом души обращалась к бо¬жественному страдальцу с безмолвной и скорбной просьбой… Она не просила его сделать для нее то, что он никогда и ни для кого не делал, – до самой ее смерти не отнимать у нее обаяние, изяще¬ство, свежесть; она просила лишь немного покоя и небольшой от¬срочки. Конечно, она должна состариться и умереть. Но почему так скоро? Иные женщины долго-долго сохраняют красоту! И раз¬ве не может он сделать так, чтобы и она долго оставалась пре¬красной? Ах, если бы тот, кто сам столько страдал, по милосер¬дию своему оставил ей еще хоть на два-три года ту долю очарова¬ния, которая нужна ей, чтобы нравиться!»21.
Многие ученые считают, что с точки зрения возрастных биологи¬ческих изменений женщины стареют медленнее. Так, немецкие ге-ронтологи выявили: изменения в тканях старых женщин находятся на уровне состояния тех же тканей у мужчин, которые по возрасту на восемь лет моложе их. Кстати, эта разница в общей устойчивости и жизнеспособности в пользу женщин характерна для всей их жизни, а не только для старости. Распространенное мнение о том, что женщи¬ны стареют раньше мужчин, обусловлено тем, что, к сожалению, очень часто первые перестают заботиться о своем здоровье, гигие¬ническом и профилактическом образе жизни и здоровом питании, что, в свою очередь, приводит к изменениям внешнего вида. Как мы от¬мечали выше, огромное влияние на процесс старения людей оказыва¬ет их образ жизни. Естественно, он сказывается и на внешности.
Традиционно ученые-антропологи предполагали, что адаптация, рост и развитие человека происходят до молодой взрослости. Счи¬талось, что максимального развития его способности достигают к 20-25 годам, затем постепенно начинается их возрастное снижение.
Однако существуют доказательства того, что многие люди добива¬ются своих самых высоких творческих успехов в возрасте за 60 и даже 70 лет. Современная антропология допускает мысль о том, что адаптация, рост и развитие продолжаются в течение всей жиз¬ни, хотя существует значительный пробел в исследованиях поздних стадий жизни человека. Свидетельство тому – встречающиеся слу¬чаи, например, роста зубов в старом возрасте, беременности у по¬жилых женщин при многолетнем отсутствии менструаций, обновле¬ния кожи и улучшения обмена веществ и т. п. Вместе с тем старо¬сти более свойственны значительные расстройства здоровья, обус¬ловленные болезнями, которыми поражается теряющий иммунитет увядающий организм.
Отчего люди стареют? Почему вынуждены зависеть от процесса, который ведет их к неминуемой смерти?
Среди примитивно организованных существ, находящихся на низ¬ком уровне эволюционного развития, есть примеры фактического бессмертия. Условием этого является способность регенерации, обновления ткани и непрерывной замены отмирающих клеток дру¬гими, новыми, возникающими при их делении. Чем быстрее часть клеток отмирает, тем интенсивнее качественно и количественно воспроизводятся новые запасы. Примерами могут служить лен¬точный червь, у которого из маленькой головки после отсечения всего тела вновь отрастает новое тело, или гидра, полностью об¬новляющая ткани тела…
У простейших одноклеточных вообще не существует отмирания, так как каждая клетка через определенный период времени делится, переходя в две родственные молодью клетки. Индивидуальное бы¬тие такого организма кратковременно, однако за счет деления он как бы переходит в новые особи, и жизнь продолжается без процесса ста¬рения как такового.
Известно, что ни одна клетка не может существовать вечно. Либо она со временем делится, либо отмирает. Способность клетки к де¬лению постепенно ослабляется и пропадает, причем чем выше эво¬люционное развитие организма, тем больше в нем клеток, не способ¬ных делиться. Даже в самых благоприятных условиях время жизни клетки ограничено, и обреченная на отмирание, отягощенная различ¬ными дефектами и повреждениями клетка в конце концов вырожда¬ется и умирает.
В сущности, жизнь -это процесс, в котором происходит постоянная борьба противоположностей, старого и нового с прирожденным стрем¬лением организма к саморегулированию.
Старость с биологической точки зрения объясняется по-разному. Однако очень редко в заключении патологоанатомов констатируется, что смерть наступила от старости. Почти всегда ее причинами явля¬ются те или иные болезни, тем более что для старого организма даже нетяжелая болезнь может стать роковой. В целом проблема болезни и психологическое состояние человека, противостоящее ей, – тема от¬дельного исследования, выходящая зарамки нашей компетенции. Мы коснемся ее лишь в той части, которая связана с проблемами измене¬ний физиологического и психологического состояния лиц пожилого и стар¬ческого возраста.
Существует мнение, что основная причина и старости, и болезни лежит в нарушении биоэнергетических процессов в организме как результате неправильного питания. Одна из наиболее распростра¬ненных теорий – холестериновая, хотя и не получено достоверных объяснений тому, что несмотря на употребление преимущественно холестериновой (содержащей животные жиры) пищу, многие наро¬ды меньше подвержены атеросклеротическим изменениям в орга¬низме, нежели иные, ее избегающие. Примером тому может слу¬жить исследование племени масаи (Африка), у представителей ко¬торого, несмотря на огромное употребление в пищу мяса и молока (на растительную пищу установлено табу), с возрастом не увеличи¬вается вес, чрезвычайно редки сердечно-сосудистые заболевания (гипертония, коронарная болезнь) сохраняется низкий уровень холе¬стерина в крови.
Популярна генетическая теория атеросклеротического процесса, которая объясняет старение как запрограммированное генами явле¬ние. В каждый вид организма заложена программа развития, где про¬цессы старения начинаются с момента оплодотворения яйцеклетки, нарушения процесса саморегуляции, передачи информации. В орга¬низме, образованном слиянием двух клеток, по идее, белковые струк¬туры должны быть одинаковыми, а получается, что функции их раз¬личны.. Предполагается, что старение организма-это его новое ка¬чество, и оно вовсе не означает снижения жизненно важных функций.
Исследования показали, что более чем из 100 ферментов, суще¬ствующих в организме, 42 с возрастом снижают активность, 43 оста-
ются в норме, а 20, наоборот, увеличивают. Выходит, что старость -это не болезнь22.
Одна из теории объясняет старение тем, что при окислительно-восстановительных процессах в организме образуются свободные ра¬дикалы, представляющие собой высокоактивные и агрессивные хи¬мические обрывки молекул, имеющих неспаренный электрон. С ними связывают повреждение белков, нуклеиновых кислот и – главное -мембран клеток. Так же пытаются объяснить и природу онкологи¬ческих заболеваний и некоторых иных болезней.
Существует учение японского профессора Коцузо, объясняющее старение как нарушение обмена веществ (отравление, зашлаковыва-ние организма в результате неправильного питания).
Теория старения И. Мечникова состоит в самоотравлении орга¬низма по причине плохой работы желудочно-кишечного тракта. В. Райх связывает старение с нарушением биологической пульса¬ции: периодическим сжатием и разжатием всего живого. При старении процессы сжатия преобладают над растяжением, вследствие чего ткани теряют упругость, сморщиваются.
Многие ученые и врачи рассматривают старение все же как бо¬лезнь или синхронно с ней. Стефан Цвейг писал: «Здоровье для чело¬века естественно, болезнь – неестественна. Она проникает внезапно, как что-то чуждое, нечаянно набрасывается на объятую страхом душу и бередит в ней множество вопросов. Жесткими своими когтями из¬влекает болезнь из сердца противоречивейшие чувства: страх, веру, надежду, обреченность, проклятие, смирение, отчаяние. Вдвойне тя¬жела болезнь для старого человека, хотя вместе с тем в большин¬стве случаев болезненное состояние здоровья в старости -это есте¬ственное и довольно привычное явление».
Медицинская помощь нередко способна максимально облегчить физические страдания в таких случаях, однако полное излечение слу¬чается редко. С течением времени болезни приобретают хроничес¬кий, затяжной характер, либо тяжесть их такова, что последствия нео¬братимы и в любой момент возможен рецидив (например, инфаркт, инсульт). В каждом отдельном случае реакция человека на свою бо¬лезнь, как и старость, протекает по-разному, в зависимости от харак¬теристик личности и организма, условий и образа жизни.
Например, при проведении нами исследований среди пенсионеров, проживающих в доме-интернате, тяжело больные и явно неважно чув¬
ствующие себя старые люди, в том числе инвалиды 1 или 2 группы, часто определяли свое состояние как хорошее и даже очень хорошее. И наоборот – явно потенциально здоровый, не отказывающий себе в употреблении алкоголя, курящий респондент отвечал, что в его годы здоровье не может быть нормальным, и только исходя из возраста, «по причине износа организма», как заметил один из них, следует считать его очень больным. Таким образом, существует еще и субъективная психологическая оценка, по-разному определяющая самочувствие ста¬рого человека и ощущение старости, причем далеко не всегда находя¬щаяся в прямой зависимости от объективного состояния его здоровья.
В этой связи уместно привести слова С. Цвейга: «Неоспоримо чув¬ствуется в среде умнейших и гуманнейших врачей своего рода тоска по прежнему универсализму, стремление найти пути от замкнутой, локализованной патологии к конституциональной терапии, к осведом¬ленности не только об отдельных болезнях, коим подвержен человек, но и о личности этого человека. Исследовав почти до молекулы тело и клеточку, как универсальную материю, творческая любознатель¬ность вновь обращает, наконец, свой взор в сторону целостности бо¬лезни, различной в каждом случае, и вслед за местными признаками ищет других, высших»23.
Проведенные многочисленные сравнительные исследования с це¬лью проверки гипотезы о том, что личностные возрастные изменения являются универсальным аспектом жизненного процесса, привели к выводу, что женщины с возрастом становятся более самостоятель¬ными, агрессивными, деятельными. Мужчины же, напротив, чаще бывают пассивными, экспрессивными и зависимыми.
Между тем личностная индивидуальность, несмотря на возраст, порой не только сохраняется, но и становится более выразительной и яркой. Именно в пожилом возрасте некоторые по-новому видят мир:
начинают рисовать картины, сочинять стихи, удивлять своих родных и знакомых кулинарными произведениями и другими талантами, не раскрывшимися в молодости. Хотя вполне возможно, что эти «но¬вые» способности долгие годы дремали, ожидая своего часа, когда по волеизъявлению стареющего хозяина им предоставили, наконец, возможность выйти на волю и получить воплощение не в фантазиях, а в материальных формах.
Для многих стариков оставшиеся годы жизни -это последний шанс сделать то, чего до сих пор не удавалось. В молодости чувство «смерт-
ности», ощущение неизбежности окончания своей жизни если и при¬сутствует в сознании, то весьма абстрактно, оно больше бессозна¬тельно – молодой человек предощущает, что жизнь бесконечна. По¬этому для такого возраста свойственно разбазаривание времени и сил, трата их на необоснованные и бесполезные вещи. Для молодого че¬ловека характерным является суждение: «Еще успею, жизнь-то длин¬ная…». И это действительно так – предположительная продолжитель¬ность жизни (даже «бесконечность») предоставляет ему такие воз¬можности.
У старых людей все иначе. Поскольку время уже представляет собой достаточно четко ограниченный интервал, в котором пытаться или пробовать уже некогда, то на первый план выдвигаются самые главные, интимные желания и фантазии, на реализацию которых не¬редко уходят последние силы. Один ученый, побывавший в доме для престарелых во Франции, рассказывал, как семидесятилетняя ста¬рушка жаловалась на то, что ей не предоставляют возможность реа¬лизовать мечту ее жизни – прыгнуть с парашютом. Все остальное в ее жизни было, но это заветное желание так и осталось нереализован¬ным, что ее очень огорчает.
Умудренный жизненным опытом и печальным багажом потерь скончавшихся друзей, коллег, близких, старый человек способен от¬бросить ту большую долю сомнений и стыда перед окружающими, которые ранее ему мешали исполнить задуманное. Он прекрасно понимает, что все равно скоро исчезнет с земли и уйдет в небытие, что, в общем-то, для очень многих будет достаточно безразлично. Потому тот общественный резонанс, который вызовет его занятие в последние годы жизни (скажем, увлечение художественной фото¬графией полуобнаженных моделей), не только не остановит, а, на¬против, прибавит решимости. Кроме того, для кого-то это еще и стремление к самоутверждению и самовыражению, желание про¬длить свой век в памяти людей: ведь о странностях людей после их смерти нередко говорят больше, чем о положительных личностных достоинствах и достижениях.
Существует множество подтверждений тому, что у старого челове¬ка меняется ощущение времени, оно течет неумолимо быстро, и этим иногда обусловлена старческая торопливость, суетливость, принятие необдуманных решений, даже не в свою пользу, а во зло себе. Старец Иоанн, 48 лет проведший в Валаамском монастыре, пишет: «Вот что я
заметил: под старость время летит быстрее, ибо чувствуется, что все кончено, приближается время перехода в вечность, как-то и интересы все пропали. А вот открой ум у молодых – и увидишь, как у них фанта¬зия играет: они счастливы, получат хороших женихов, будут богаты, и хорошо пойдет семейная жизнь, и многое другое на эту тему…»24.
Социально-психологические и биологические аспекты старости не могут не иметь связи с тем государством и обществом, в котором протекает старость конкретного человека. Она вписана в социальную жизнь и составляет ее неотъемлемую часть, причем отношение госу¬дарства и общества к старости и старикам является индикатором их нравственности и зрелости. Кроме того, важное значение имеют усло¬вия жизни семьи пожилого человека. Даже при внешнем материаль¬ном благополучии, обусловленном приличной пенсией и квалифициро¬ванной медицинской помощью, старики бывают одинокими и несчаст¬ными, в том числе проживая в семьях своих детей и внуков.
Признавая несомненную важность социально-экономической под¬держки в старости, следует отметить, что психологический комфорт и внимание все же являются главным условием благополучия стари¬ков. Сами они определяют его таким состоянием души, когда у чело¬века есть чувство удовлетворения прожитой жизнью, ощущение соб¬ственной необходимости и незаменимости, хотя бы для близких ему людей, когда существуют надежные гарантии личной защищенности не только от бед и катаклизмов внешнего мира, но и унижения и пре¬зрения со стороны своих родных и иных окружающих людей.
Сложное искусство для окружающих и родных- создать необходи¬мую видимость того, что ненужные советы или никчемная помощь старого отца или матери, деда и бабушки, уже беспомощных физичес¬ки, действительно им нужны. Однако старому человеку психологичес¬ки необходимо знать и чувствовать, что он по-прежнему нужен, что его ум и опыт так же востребованы, и он живет в полном социальном смыс¬ле, а не только функционирует биологически как живой организм.
Нередко внутрисемейные отношения действительно напоминают психологическую игру, которую охотно принимают старые люди. И беда здесь в том, что в нашей стране все бремя и физиологических, и социально-психологических проблем стариков ложится исключитель¬но на семью. Отсутствие каких-либо крупных общественных органи¬заций, объединяющих пожилых людей, специальных центров для их общения и помощи, реабилитации после болезней или поддержания
хронически больных, приводят к трагедиям семейного и индивиду¬ального значения, в том числе к многочисленным суицидам.
Естественно, что у многих состарившихся людей, которые имеют за плечами богатое криминальное прошлое, подобные проблемы не возникают, если они не имеют семьи. Но признания и поддержки они требуют от тех, чьим мнением дорожат на протяжении всей своей жизни -таких же правонарушителей. Нам известно достаточно мно¬го случаев, когда бывшие преступники-рецидивисты, уйдя на покой, остаются достойными уважения арбитрами для преступного мира.
Никто не изобрел еще средства от старости и ее пороков, возможно, это нельзя сделать в принципе, и каждое стареющее поколение через конкретное количество лет незбежно передает очередному поколению все те же проблемы, которые так и не решило самостоятельно. И по-прежнему в недалеком будущем, но уже перед поколением новых ста¬риков будут стоять все те же неразрешенные человечеством вопросы:
как оставаться полезным людям и обществу, будучи немощным и ста¬рым, если это твоя главная потребность жизни? Что делать, если ты еще полон сил, но тебя из-за старости отвергают? Как достойно ста¬реть в условиях бедности и неуважения со стороны окружающих? Что предпринять, если ты оказался ненужным в конце жизни ни детям, ни государству, ни себе самому?
Эти и многие другие вопросы, несмотря на актуальность иных про¬блем современности, должны получать у нас хоть какое-то разреше¬ние, ибо от этого зависит в итоге благополучие в сферах нравственно¬сти, культуры, национального здоровья населения России.
1.4. Психиатрические проблемы старости
Современная геронтология во многом развивается благодаря науч¬ным психиатрическим изысканиям. Им мы обязаны и имеющимися знаниями о психологических, в том числе патопсихологических, осо¬бенностях пожилых и старых людей. Криминологические, криминали¬стические и правовые исследования, равно как и практическое реше¬ние правовых вопросов и вопросов обращения с правонарушителями-стариками, не могут игнорировать результаты, полученные психиат¬рами.
По мнению В.А. Концевого и Е.К. Молчановой, наиболее обосно¬ванной представляется классификационная схема, в которой выделя¬
ются две основные группы психозов, фактически встречающихся в позднем возрасте.
Первую группу составляют психические заболевания, исключительно или преимущественно возникающие в поздние возрастные периоды и этиопатогс .етически в той или иной степени связанные с процессами возрастной инволюции. Внутри этой группы целесообразно проводить различия между психическими расстройствами при возрастных орга¬нических (атрофических, сосудистых, смешанных и др.) заболевани¬ях головного мозга и так называемыми функциональными психичес¬кими заболеваниями позднего возраста.
Вторая группа включает в себя психические заболевания, кото¬рые могут манифестировать в разные возрастные периоды, и прак¬тически состоит из двух подгрупп: а) рано начавшиеся и продолжа¬ющиеся до старости формы различных психозов (например, шизоф¬рения, эпилепсия и др.); б) начинающиеся лишь в позднем возрасте формы этих же заболеваний (поздняя шизофрения, поздняя эпилеп¬сия и т. д.).
Трудности, возникающие в отношении диагностики наблюдающихся в позднем возрасте психических заболеваний, в значительной степени свя¬заны с тем, что на современном этапе развития геронтологической пси¬хиатрии не все выделяемые формы заболеваний являются в одинаковой степени общепризнанными и клинически достоверно очерченными. По¬этому особое значение приобретают повышение уровня диагностическо¬го процесса и методики квалификации наблюдающихся психических рас¬стройств25.
Как отмечает Э.Я. Штернберг, среди нивелирующих индивиду¬альность общевозрастных характерологических особенностей, свой¬ственных стареющей личности, немало таких, которые наблюдают¬ся и в начальных стадиях органических заболеваний позднего воз¬раста. Особое место среди них занимает так называемая психичес¬кая ригидность. Многие психологи видят в ней одну из основных возрастных особенностей, проявляющуюся на разных уровнях пси¬хической деятельности. Психическая ригидность сказывается на решении моторных тестов, при которых старики, несмотря на соот¬ветствующую инструкцию, застревают на одном из возможных ре¬шений, обычно на уровне межличностных отношений; при этом ха¬рактерен консерватизм взглядов и идей, неприятие нового и непри¬язненное к нему отношение.
Однако и в этом обнаруживается неравномерность тенденций, свойственная, в отличие от патологических характерологических сдвигов, физиологическому психическому старению. Наряду с не¬гативными сдвигами, каковым является ригидность психических про¬цессов, могут наблюдаться другие личностные изменения, свиде¬тельствующие об известном внутреннем развитии стареющей лич¬ности. У таких «ригидных» стариков появляется бесстрастное, объек¬тивное отношение или возможность более широкого и глубокого пони¬мания взаимосвязанных явлений и т. д.
Не подлежит сомнению, считает Э.Я. Штернберг, что изменения личности, обнаруживающиеся при физиологическом старении и пато¬логических его формах, отличаются своеобразной полярностью. Так, наряду с упрямством, невосприятием доводов и ригидностью сужде¬ний наблюдаеются повышенная внушаемость и легковерие, сопровож¬дающиеся сниженной эмоциональной отзывчивостью, слезливым сла¬бодушием и чувствительностью26.
Для криминологической науки и практики борьбы с преступностью эти положения имеют важное значение, особенно при расследовании уголовных дел и исправлении преступников позднего возраста. Пси¬хологическая характеристика старения и старости должна учитывать, к чему призывает Э.Я. Штернберг, и некоторые положительные, то есть компенсаторные, защитные и приспособительные, сдвиги, в пси¬хике стареющего человека. Одновременно со снижением уровня пси¬хической деятельности нужно учитывать качественные изменения, способствующие преодолению и уравновешиванию этого снижения.
В возможности такого более или менее гармоничного сочетания негативных и позитивных изменений, сохранности их структурной це¬лостности, в создавшейся таким образом возможности некоторого пси¬хического развития или экономного использования оставшихся воз¬можностей следует, очевидно, усматривать одно из существенных различий между физиологическими процессами старения и развива¬ющимися в этом возрасте патологическими состояниями. При внеш¬нем сходстве негативных признаков постепенного снижения уровня психической деятельности обычное (физиологическое) психическое старение может ими не исчерпываться и характеризуется поэтому возможностью достижения нового структурного единства дефицитар-ных признаков старения с позитивными, компенсаторными и приспо-собительными явлениями27.
Мы не вправе ожидать, что неоднократно судимые лица пожило¬го и старческого возраста, отягощенные свойственными их возрас¬ту психическими расстройствами, должным образом воспримут в местах лишения свободы то воспитательное воздействие, которое на них там может быть оказано. Психическая ригидность не позво¬лит многим из них отказаться от привычных стереотипов и стандар¬тов, которые они усвоили очень давно и которыми всегда руковод¬ствовались. В равной мере такие люди часто оказываются не в со¬стоянии адекватно воспринимать новые условия жизни после осво¬бождения из исправительных учреждений. Однако они не только ри-гидны, у них еще есть опыт, причем значительный, совершения пре¬ступлений и общения с преступниками. Свой опыт эти лица способ¬ны в полной мере использовать при совершении новых преступле¬ний, в том числе в организации преступных сообществ, если, конеч¬но, им не помешают такие психические болезни, как, например, стар¬ческое слабоумие.
Мы не случайно упомянули здесь старческое слабоумие (сениль-ную деменцию). Она, как считает Э.Я. Штернберг, является наибо¬лее характерным для старческого возраста заболеванием, причинная связь которого с биологическими процессами старения считается по праву наиболее достоверной. За исключением сравнительно редких случаев острого начала заболевания развитие сенильной деменции происходит исподволь и постепенно, поэтому трудно бывает опреде¬лить его начало.
Указанные трудности возникают главным образом в случаях, де-бютирующих личностными изменениями, сначала обычно мало вы¬раженными. Как и при церебральных поражениях сосудистого гене-за или физиологическом старении, прежде всего наблюдается заос¬трение личностных черт, ранее свойственных больному.