Психология проверки показаний на месте
Проверка показаний на месте осуществляется для установления соответствия или несоответствия показаний обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего или свидетеля обстановке места события. Результаты данного следственного действия могут свидетельствовать об осведомленности или неосведомленности проверяемого лица об исследуемом событии, позволяют признать его (или не признать) очевидцем или участником события. Данное следственное действие – одно из средств разоблачения ложных показаний.
Проверка показания проверяется только на месте исследуемого события, измененная обстановка – максимально приближается к первоначальной, в демонстрационных действиях используются только те орудия (или их муляжи), которые использовались в проверяемом событии. Изменившиеся и не поддающиеся восстановлению условия учитываются как обстоятельства, снижающие достоверность полученных результатов.
При подготовке к данному следственному действию определяются те обстоятельства, которые подлежат проверке, уточнению и детализации; вопросы, подлежащие выяснению.
По прибытии на место лицо, чьи показания проверяются, свободно излагает соответствующие обстоятельства, связанные с расследуемым событием. При этом выясняется, по каким приметам он выбирает маршрут движения к месту события и узнает место события Проверяемое лицо может демонстрировать действия, совершенные им во время события, показывает все предметы, вовлеченные в событие, указывает все места, где могли остаться следы и иные вещественные доказательства. Этому лицу задаются уточняющие и детализирующие вопросы, а также вопросы, активизирующие его воспроизводящую деятельность.
В психологическом отношении проверка показаний на месте сопряжена с психическим процессом узнавания: ранее сформированный образ сопоставляется с образом текущего восприятия. Узнавание может осуществляться по существенным и несущественным признакам. Возможно и ложное узнавание, добросовестное заблуждение. В крайне утомленном, психически напряженном состоянии проверяемое лицо может испытывать иллюзию повторного видения тех обстоятельств, которые в действительности воспринимаются впервые.
Многие люди не обладают развитой пространственной (топографической) ориентацией. Их ориентационные затруднения не могут быть истолкованы как несоответствие их показаний действительности. При этом учитываются такие особенности восприятия, как апперцепция, избирательная направленность, константность и аконстантность. Узнавание местности и обстановки затрудняется в различных ракурсах их восприятия, в условиях измененного освещения и особенно при сезонных изменениях. Однако неузнавание объектов с четко выраженными опознавательными признаками должно вызывать сомнение в правдивости показаний. Особенно отчетливо должны запоминаться объекты различных действий, последовательность их использования, обстоятельства, затруднявшие достижение определенных целей, обстоятельства, связанные с началом или окончанием действий, передвижений, поворотные пункты маршрута движения – все это могло выступать в качестве опорных пунктов восприятия и запоминания.
Психология следственного эксперимента
Следственный эксперимент проводится с целью проверки фактической возможности осуществления определенного действия, события или явления в определенных условиях. Моделируя, воспроизводя соответствующие условия, следователь устанавливает:
• имелась ли возможность видеть, различать и опознавать определенные предметы, их форму, цвет, размеры, частные признаки при данных условиях их удаленности, освещенности, угла зрения;
• возможно ли совершить определенные действия при данных условиях;
• возможно ли провести данное действие за определенное время;
• имелась ли возможность слышать и различать определенные слова, звук:
• обладает ли данное лицо проверяемыми способностями, навыками и умениями.
Содержание следственного эксперимента – проведение опытов, организация непосредственного наблюдения за реальными явлениями, действиями и процессами.
Основные требования, предъявляемые следственному эксперименту: проведение опытных действий в условиях, максимально приближенных к условиям, в которых совершилось проверяемое действие или событие; проведение следственного эксперимента в том же месте, где произошло событие; в то же время суток и года; при однородных физических условиях; при тех же погодных и климатических условиях (солнце, жара, мороз, дождь, снег, грязь, оледенение и т. п.); проведение эксперимента с использованием всех первоначальных средств действия (механизмов, орудий, приспособлений, материалов); при той же величине и направлении приложения сил; при тех же темпе и продолжительности действий.
Следует также учитывать, что эффективность деятельности человека, особенности его поведения в значительной мере зависят от его психического состояния. Воспроизведение этих состояний во многих случаях невозможно. Так, в состоянии аффекта человек способен многократно увеличивать свои физические возможности. Экспериментальная проверка таких действий неосуществима. Моделирование субъективных факторов – основная сложность в проведении следственного эксперимента.
Присутствие многих людей также может повлиять на “чистоту” эксперимента: неизбежно возникновение эффекта социальной ингибиции – подавление активности индивида. Наряду с этим повторные действия несут в себе эффект научения. Повторно можно сделать то, что сразу не получалось. Повторные действия могут осуществляться значительно быстрее или медленнее, чем в первичных условиях. Замедление действий может быть связано с тем, что при проверке действий человека со стороны, он берет под сознательный контроль и все то, что первоначально могло осуществляться на подсознательном, стереотипном уровне, т. е. более ускоренно. Все это обусловливает необходимость вариативности проводимых опытов, нивелирование различных привходящих обстоятельств.
Опытные действия целесообразно повторять в зависимости от степени адаптации индивида к данным условиям, варьируя отдельные условия действия и даже его исполнителей.
Результаты следственного эксперимента интерпретируются как наличие объективных возможностей осуществления определенного действия или события и как субъективная возможность выполнения определенного действия данным лицом. Сделанные выводы, заключения могут носить вероятностный или достоверный характер. Следует учитывать, что психофизиологические возможности отдельных индивидов могут значительно превосходить усредненные человеческие возможности. Многие люди обладают повышенной чувствительностью отдельных анализаторов, высокими психомоторными возможностями. Действия людей в значительной мере определяются их мотивационными побуждениями и текущими психическими состояниями, системной работой сенсорных и перцептивных систем.
Следственный эксперимент проводится в ряде случаев в соответствии с желанием проверяемого лица. Без его активного поведения его возможности не могут быть проверены. Иногда проверяемое лицо в силу утраты своих возможностей, ухудшения психофизического состояния не может совершить тех действий, которые совершало раньше.
Все решающие для уголовного дела диагностические эксперименты целесообразно проводить с участием специалиста-психолога.
Следственный эксперимент, проводимый с целью проверки искусного мастерства (изготовления фальшивых денег, документов, вскрытия сейфов и т. п.) требует предварительной психологической подготовки проверяемого лица, установления с ним психологического контакта, возбуждения желания продемонстрировать свои возможности.
Недопустимы опытные действия, унижающие честь и достоинство человека или содержащие угрозу для его жизни и здоровья.
Итак, завершено комплексное исследование психологических аспектов криминального поведения, личности преступника и расследования преступлений. Авторы уверены, что главным стержнем углубленного анализа такой сложной категории как преступность, является интегративный подход к исследованию научных (междисциплинарных) знаний. Именно в их оптимальном соотношении заложена эффективность разработки мер борьбы с преступностью и возможность быстрейшей реализации социально-правовой реформы в России.
Криминологические проблемы могут быть классифицированы по разным основаниям, в том числе возрасту преступников. Но возраст¬ные исследования в криминологии чаще всего ограничиваются под¬ростковой преступностью. Даже преступления молодых взрослых, а они совершают намного больше преступлений, чем представители других возрастных групп, привлекают намного меньше внимания, чем преступность несовершеннолетних. Это, впрочем, вполне обоснован¬но, поскольку именно последний вид преступности оказывает самое существенное влияние на другие формы преступной активности, в первую очередь рецидивной и организованной, и вообще выступает в качестве определителя состояния нравственности в обществе, его этических и в целом социальных потенций.
Но, к сожалению, криминологи обошли вниманием преступное по¬ведение людей пожилого и старческого возраста. Между тем их по¬ступки (и преступные тоже) в силу психологической, физиологичес¬кой, ролевой и иной специфики отличаются существенным своеобра¬зием. Это касается мотивации, целей и характера их преступных де¬яний, условий, которые они для этого создают, способов избегания уголовной ответственности и т. д. Очень важно указать на общесоци¬альные причины преступности пожилых лиц и, конечно, на необходи¬мость научного изучения такого рода причин в целях принятия пре¬дупредительных мер воздействия на них. Особое внимание следует обращать на проявление гуманности в отношении к таким людям, осо¬бенно если они немощны, страдают хроническими заболеваниями и лишены крыши над головой.
Преступления, совершаемые лицами пожилого возраста, имеют широкий диапазон: от мелких краж до руководства крупными, даже сверхкрупными, хищениями и лидерства в преступных организациях. Понятно, что наказываются чаще первые-как правило, тюремное население России состоит в основном из бедных.
Преступность стариков – это криминологическая проблема, кото¬рая, на наш взгляд, содержит все нарушения уголовно-правовых за¬претов лицами старше 50 лет. О возрастных границах, естественно, можно спорить, называть другие рубежи, но мы предлагаем имен-
Примечание. Ссылки на литературные источники по мешены в конце каждой главы.
но этот, причем общий для мужчин и женщин. Мы понимаем, что нельзя называть стариками всех, кто старше 50 лет, хотя некоторые из них в силу болезней, врожденных недугов или образа жизни и вы¬глядят таковыми. Если поднять возраст преступников – мужчин, ска¬жем, от 60 лет, а женщин – от 55, то их среди преступников немного, то есть соответствующие возрастные криминологические группы ока¬жутся незначительными, а поэтому их нельзя будет выделить в каче¬стве самостоятельных.
Особенности преступного поведения именно пожилых людей, их образа жизни в целом, в том числе неоднократно судимых и провед¬ших в местах лишения свободы немалую часть своей жизни, форми¬руются примерно к 50 годам, причем это относится и к мужчинам, и к женщинам. Психические болезни и аномалии, характерные именно для пожилых людей, обычно начинают проявляться с 50-летнего воз¬раста. Поэтому в судебной психиатрии, которая так близка к крими¬нологии, к лицам поздней возрастной группы часто относят тех, кому уже более 50 лет.
Проблема преступности стариков важна еще и потому, что в ис¬правительных учреждениях среди осужденных старших возрастов (40-50 лет) заметно выделяются очень опасные и достаточно многочис¬ленные преступники, отбывающие лишение свободы длительный фок или пожизненно. Естественно, что в таких учреждениях значительная часть из них, если не большинство, достигает пожилого возраста. В отношении подобных лиц необходимо выработать принципиальные под¬ходы, методы и тактику обращения, осуществления воспитательно-предупредительной работы. Очень важна подготовка их к освобож¬дению и адаптации к условиям свободы, поскольку речь идет о тех, кто стар, возможно, болен, долгое время находится в изоляции от об¬щества и давно отвык от жизни на свободе. Если у них нет родных и близких, они обычно нуждаются в полномасштабной социальной по¬мощи, в том числе медицинской, а эта проблема сейчас решается в России с большим трудом.
Есть еще одна группа лиц пожилого и старческого возраста, кото¬рой требуется пристальное внимание. Это главари преступных орга¬низаций (сообществ), чаще семейных кланов. Информацию о них надо иметь в первую очередь потому, чтобы квалифицированно разобла¬чать их преступные действия, особенно касающиеся организации пре¬ступлений.
Итак, мы поставили перед собой задачу раскрыть особенности преступности стариков, их личности и преступного поведения. Разу¬меется, мы остановимся и на причинах преступности лиц указанной возрастной группы, а равно их преступного поведения.
Лица пожилого возраста, совершающие преступления, составляют особую криминологическую группу, которая, к сожалению, почти не изучена. Между тем в силу прожитой жизни, имеющегося жизненно¬го опыта, состояния здоровья, в первую очередь психического, а так¬же свойственного им образа жизни, социальных ролей и статусов их преступные действия, механизм и конкретное содержание этих дей¬ствий отличаются значительной спецификой. Однако эта специфика по причине прежде всего неразработанности соответствующих науч¬ных проблем не привлекает к себе должного внимания в процессе расследования уголовных дел, их судебного рассмотрения, назначе¬ния и исполнения уголовных наказаний. Личностные особенности пре¬ступников названного возраста почти не находят отражения в след¬ственных и судебных документах, материалах органов, призванных их исправлять и перевоспитывать.
Работа, предлагаемая вашему вниманию, построена на конк¬ретных эмпирических исследованиях, изучении личности и поведе¬ния реальных преступников в местах лишения свободы и в процес¬се предварительного расследования. С ними проводились клини¬ческие беседы, применялись психологические тесты. Широко ис¬пользовались статистические данные, особенно те, которые были получены в результате Всероссийской переписи населения 1999 г. Мы стремились исследовать природу; особенности и причины пре¬ступности стариков в широком социальном контексте, в свете име¬ющихся научных достижений в познании старения и старости, пси¬хологии и психиатрии пожилого и старческого возраста.
Надеемся, что настоящая книга стимулирует дальнейшие крими¬нологические исследования преступности стариков. Это важно не толь¬ко для науки, но и для повышения эффективности профилактики их антиобщественного поведения, обеспечения гуманности в обращении с теми из них, кто нарушил уголовный закон.
Глава 1. ПРОБЛЕМА СТАРОСТИ В ПРОЦЕССЕ ЭВОЛЮЦИИ ЛИЧНОСТИ И ОБЩЕСТВА
1.1. Проблема старения в науке и жизни
Старость — самая безнадежная из всех болезней. Г.Манн
К сожалению, жизнь не бесконечна. Бессмертных людей не суще¬ствует, хотя поиски путей к вечной жизни наукой не прекращаются. Религия обещает загробную жизнь, и это является едва ли не главной причиной необыкновенной приверженности человека к вере. Христи¬анство, в том числе православное, учит постоянно помнить о смерт¬ности человека и с этим памятованием проживать все периоды жизни – от детства до глубокой старости. «Помнить надо, даже убедить себя, что не сегодня, а завтра, однако, умрем, а там вечная жизнь, и время там стоит», – писал своим духовным детям Валаамский ста¬рец Иоанн’. Действительно, в определенном смысле человек, едва родившись, уже делает шаг к своей смерти. Поэтому говорят, что колыбель ребенка стоит в его могиле. Между тем определить сущ¬ность жизни лишь как движение человека от рождения к смерти было бы примитивизмом, лишающим смысла самое главное в данном про¬цессе – его содержание.
Р.Н. Баландин, биограф В.И. Вернадского, написал по этому поводу следующее: «Измерять длительность человеческой жизни годами все равно что книгу – страницами, а рукописное полотно – квадратными метрами, скульптуру-килограммами. Тут счет другой и ценится иное:
сделанное, пережитое, продуманное».
Тот период времени, который дается каждому для проявления себя в объективном мире, проживается людьми по-разному. Редко когда мож¬но охарактеризовать человеческую жизнь либо как только удачную с точки зрения социальной полезности и полной реализации личности, либо как только плохую, если человек с детских лет пренебрегал интереса¬ми окружающих и, кроме вреда, ничего не привнес в этот мир. Как правило, в жизни каждого человека есть благородные и неблаговидные дела, положительно и отрицательно характеризующие его поступки.
Те возрастные периоды, когда происходят важные для человека и вместе с тем обществено значимые перемены в его жизни, традицион¬но связываются с важными социальными проявлениями: детский сад, школа, институт, начало трудовой деятельности, выход на пенсию…
Возраст является универсальным общесоциальным критерием, позволяющим фиксировать рождение, взросление человека, его ста¬рение и смерть. В первую очередь, по возрасту мы судим о физиоло¬гическом развитии человека, определяемом нашими представления¬ми о среднестатистическом уровне развития любого субъекта дан¬ного возраста. Отталкиваясь от существующих в обществе естествен¬ных знаний, мы достаточно легко делаем выводы о соответствии кон¬кретному возрасту уровня органического и психического развития лица, его способности осознавать свое поведение и отдавать отчет в своих поступках, выполнять те или иные функции.
Однако поскольку данные этапы генезиса человека происходят в обществе, то возраст всегда напрямую и неразрывно связан с соци¬альными условиями его жизни, а в ее начале – с социализацией лично¬сти. Достижение конкретного возрастного критерия всегда обусловле¬но реализацией лицом определенных социальных ролей, исполнением обязанностей (профессиональных, семейных, дружеских, политических и т. д.). Несомненно, данный процесс сопровождается и нравственным созреванием индивида как личности или, напротив, ее деградацией, фор¬мированием и закреплением его психологических особенностей.
В.В. Бочаров считает, что в человеческом индивидууме в каждый кон¬кретный момент времени существует несколько возрастов:
а) биологический возраст, который определяется состоянием об¬мена веществ и функций организма по сравнению со статистическим средним уровнем развития, характерным для всей популяции данного хронологического возраста;
б) социальный возраст, который представляет собой набор нор¬мативно-ролевых характеристик, производных от возрастного разде¬ления труда и социальной структуры общества. При этом, уточняет автор, следует разделять нормативные и фактические критерии воз¬раста (например, средний возраст вступления в брак может не зави¬сеть от юридической возможности);
в) психический возраст, который определяется путем соотнесе¬ния уровня психического (умственного, эмоционального и т. д.) разви¬тия индивида с соответствующим нормативным среднестатистичес¬ким симптомокомплексом. При этом индикаторами психического воз¬раста являются умственный возраст, степень нравственной зрелости, рекреационный и психосексуальный возраст (уровень эротических
интересов и поведения, который может не соответствовать уровню физиологической половой зрелости подростка). Иногда выделяют субъективно переживаемый возраст личности: возрастное самосоз¬нание, зависящее от напряженности, событийности, наполненности жизни и субъективно воспринимаемой степени самореализации лич¬ности2.
Человек – существо и социальное, и биологическое, его раз¬витие идет, преломляясь через призму социального воздействия. Од¬нако данный процесс взаимообратен: как социальная среда изменяет физиологию отдельного человека, так и конкретная личность в опре¬деленной мере способна оказать воздействие на окружающую среду (например, выдающиеся достижения в спорте, систематически по¬вторяющиеся, становятся нормой, автоматически поднимая планку физических возможностей человека).
Крометого, как социальная действительность влияет на статус и по¬ведение стариков в обществе, так и они в массовом проявлении оказыва¬ют существенное воздействие на изменение социальных отношений и государственной политики в целом. Во всем мире мнение представите¬лей старшего поколения (и среди населения, и среди специалистов) игра¬ет существенную роль в принятии решений в обыденной жизни, профес¬сиональной сфере, вопросах государственной важности, учитывается в первую очередь при проведении реформ. Международный исторический опыт свидетельствует, что при игнорировании мудрых советов и мнения людей старшего поколения многие акции государственно-политического значения потерпели провал. Таким образом, невозможно рассматривать проблему возраста вообще и старости в частности безотносительно ее социального аспекта.
Справедливо отмечает П.М. Якобсон, что социальная зрелость пред¬полагает наличие и психологической, и психической зрелости. Невоз¬можно представить себе полную психологическую зрелость у со¬циально незрелой личности, характеризующейся инфантильностью суждений и действий3.
Возрастная периодизация онтогенеза человека (АМН СССР, 1965) по¬зволяет дифференцировать следующиеэтапывего развитии:
1) новорожденные-от 1 до Юдней;
2) грудной возраст-от 10 дней до 1 года;
3) раннее детство – от 1 до 3 лет;
4) первое детство – от 4 до 7 лет;
5) второе детство – от 8 до 12 лет (мальчики), от 8 до 11 лет (девочки);
6) подростковый возраст – от 13 до 16 лет (мальчики), от 12 до 15 лет (девочки);
7) юношеский возраст – от 17 до 21 года (мужчины), от 16 до 20 лет (женщины); 
зрелый: 1-й период – от 22 до 35 лет (мужчины), от 21 до 35 лет (женщины);
9) зрелый: 2-й период – от 36 до 60 лет (мужчины), от 36 до 55 лет (женщины);
10) пожилой – от 61 до 74 лет (мужчины), от 56 до 74 лет (жен¬щины);
11) старческий – от 75 до 90 лет (мужчины и женщины);
12) долгожители – 90 лет и более.
Однако существуют и другие варианты возрастной классификации позднего периода жизни человека. Так, некоторые авторы предлага¬ют различать группы людей старшего поколения: молодых пожилых (65-74 лет), старых (75-84 лет) и очень старых (85 лет и старше).
Доклад Комитета экспертов Всемирной организации здравоохра¬нения ссылается на решение ООН от 1980 г., в котором возраст 60 лет рекомендуют рассматривать как границу перехода в группу по¬жилых4. Всемирная организация здравоохранения в 1982 г. избрала 65 лет как индикатор пожилого возраста и рекомендовала среди лиц по¬жилого возраста выделять еще и группу престарелых – людей 80 лет и старше. На современном этапе развития человечества молодым государством считается то, где доля пожилых (от 65 лет и старше) составляет примерно 4 %, старых – около 7 %5.
С понятиями старости физиологической (здоровой и нормальной) и старости патологической (болезненной и преждевременной) связаны два других понятия – «календарный (хронологический) возраст» и «биологический возраст». Есть и иные, коррелирующие с данным, под¬ходы. Так, Б.Г. Ананьев отмечал, что стремление выразить в хроно¬логических датах онтогенетической эволюции человека вехи жизнен¬ного пути оправдано тем, что возраст человека всегда есть конвер¬генция биологического, исторического и психологического времени. Очень важное методологическое значение имеет концепция Б.Г. Ана¬ньева относительно того, что между всеми компонентами воспита¬ния и развития существуют взаимосвязи, прямые и обратные, поло-
жительные и отрицательные, непосредственные и опосредованные. Судить о различных влияниях этих связей на небольшом отрезке вре¬мени почти невозможно, так как, кроме непосредственных эффектов, проявляющихся вслед заданным воздействием, существуют отсро¬ченные и более обобщенные. Особенно важны наиболее отдаленные влияния, распространяющиеся в самую глубину структуры личности и ее жизненного цикла6.
Отсроченные и более обобщенные эффекты, идущие из дет¬ства и отрочества, мы неоднократно наблюдали при углубленном изучении жизненного пути и поведения, в том числе преступного, даже лиц пожилого возраста. В первую очередь это относится к бессознательным мотивациям совершенных ими преступлений: при специальном анализе в мотивах можно обнаружить явственные следы влияний, имевших место в первые фазы жизни. Такие влия¬ния определяют общие установки личности по отношению к окру¬жающему миру и самому себе, которые на протяжении всей жиз¬ни не изменяются или изменяются очень мало.
Если календарный возраст определяется количеством прожитых лет, то биологический – степенью снижения жизнеспособности орга¬низма, потери общего здоровья, нарушением его функций. Обычно биологический возраст приравнивают к календарному, но это далеко не всегда правильно, так как люди одного и того же возраста могут существенно отличаться друг от друга по своему биологическому возрасту. Точно так же необоснованно проводить четкую параллель между психическим и социальным возрастом, поскольку резкое сниже¬ние социальной активности может быть абсолютно не связано с психи¬ческой и умственной деградацией.
Считается, что по достижении человеком тридцатилетнего воз¬раста многие функции начинают проявлять тенденцию к снижению. При этом можно найти различные, порой очень противоречивые подходы к определению той критической возрастной отметки, когда собственно старение дает о себе знать и его можно констатировать. В этом плане выдвигаются порой весьма жесткие и разные относительно возрастно¬го критерия определения старения. Например, в учебнике «Конфликто-логия» (Санкт-Петербург, 1999) указано, что возраст около сорока лет, особенно для мужчин, является временем перестройки психической жизни с переориентацией на более эмоциональные критерии взаимоот¬ношений и личностного благополучия. Этот кризис отражен в послови¬
це: «Седина в бороду, бес в ребро». «В самом деле, – утверждают авторы, – часто именно в указанном возрасте возникает масса про¬блем, связанных с уходом из семьи (часто временным), разочаровани¬ем в прежних личных отношениях и т. п.»7.
Несомненно, огромную роль играют различия между индивидами. В одном из исследований сравнили группу мужчин в возрасте 70 лет с более молодыми мужчинами. Оказалось, что различия практически отсутствуют среди очень здоровых для своего возраста старших и более молодых, здоровых для своего возраста мужчин8.
Несомненно, что для некоторых и 60 прожитых лет не являются границей, за которой заканчивается молодость или зрелость, они про¬длеваются еще на какое-то, иногда продолжительное, время как в физическом самочувствии, так и в психологическом мироощущении человека. В то же время можно встретить человека, который в 40 лет (а то и раньше) ощущает себя стариком.
Таким образом, определение самой старости и ее объективная воз¬растная оценка достаточно условны и зависят от особенностей конк¬ретного человека. Кроме того, история развития человечества застав¬ляет нас признать тенденцию все большей отдаленности по времени старости человека от его рождения, а следовательно, большей продол¬жительности молодости и зрелости. Увеличение продолжительности жизни связано с научно-техническим прогрессом, улучшающим и об¬легчающим жизнедеятельность человека в обществе, развитием меди¬цины, социальными усовершенствованиями в сфере помощи старикам.
В европейских странах периодом старения принято считать время между 40 и 70 годами, после чего начинается старость. В некоторых странах Африки 50-летний человек может считаться и действитель¬но выглядит старым, в то время как, например, в Грузии и Азербайд¬жане и 70 лет считается средним возрастом, что соответствует внеш¬нему облику таких людей.
Представление о старости может изменяться на различных исто¬рических этапах развития и одного государства. Так, в XIX веке А.С. Пушкин в одном из своих произведений писал о крестьянке: «У окна сидела старуха лет двадцати восьми…». Тяжелый труд, полуго¬лодное существование, болезни всегда приводили к раннему старе¬нию и смерти.
В средневековье и эпоху Возрождения считалось, что сорокалет¬него возраста достигает небольшое количество людей, а уж шести-
десятилетний человек представляет собой редкое исключение. При¬чем мыслители средневековья, например, полагали, что старость у жен¬щин наступает к 30 годам, у мужчин – к 50, а 60 лет – предел челове¬ческой жизни. Суждения мыслителей XDC-ХХвв. бьши более оптимис¬тичны. Русский физиолог И.Р.Тарханов считал, что естественная про¬должительность жизни человека – 100 лет, а немецкий ученый Ю.Р. Майер продлил этот срок до 120 лет. Советский физиолог А. Богомолец установил, что нормальное долголетие – от 125 до 130 лет, но даже это не предел.
В теологической литературе есть указание на обычную продолжи¬тельность жизни человека: «Духом Святым сказано: человеку жизни на земле 70. Конечно, умирают и не доживши определенных лет, но Духом Святым сказано среднее число лет; если человек в силах – 80, а дальше труды и болезни»9.
Средняя продолжительность жизни у российских женщин сегодня составляет 75 лет, а у мужчин – всего 56 лет. Актуаль¬ность проблемы старения в России заключается в том, что на фоне явного снижения средней продолжительности жизни (1987 г. – 70,1; 1992 – 67,9; 1993 – 65,1; 1994 г. – 64,1) доля лиц в возрасте 60 лет и старше постоянно растет: 1970 г. – 11,9 %; 1975 -13,6; 1980 -13,8; 1990-16,0; 1992-16,5; 1994г.-16,7%.
В России с 1939 по 1994 год доля лиц 60 лет и старше среди населе¬ния увеличилась с 6,7 до 16,7 %, и наша страна становится одной из самых «старых» стран мира, в которой удельный вес пожилых людей в общей численности населения превысил 20 %’°. Это позволяет думать, что условия жизни людей за последние годы значительно улучшились.
Среди столетних людей на одного мужчину приходится приблизи¬тельно три-четыре женщины. Природа внесла свои коррективы в про¬цесс старения и смертности. Одна из гипотез данного феномена со¬стоит в том, что женщина-мать, воспитательница нового поколения, ее роль более значима в сфере воспроизводства человека, именно поэтому в ней заложено более мощное жизнеутверждающее начало, ей, а не мужчине отведен более длительный срок земного пути. У жен¬щин более щадящие условия жизни, они меньше претерпевают трав¬матические (патологические) воздействия, реже становятся жертвами смертельного и иного опасного насилия. Существует предположение, что в период половой зрелости (то есть все время существования мен¬струального цикла) женщины как бы защищены от склероза, который
если у них и развивается, то замедленными темпами благодаря женс¬ким половым гормонам. Так, инфаркты как последствия склероза слу¬чаются у женщин обычно на 10-15 лет позже, чем у мужчин.
Интересно, что в рамках временного процесса старения у женщин возможны существенные различия: так, если у европейских женщин климакс (период увядания) наступает примерно в 50 лет, то в Грузии у женщин-долгожителей этот же процесс отодвинут по времени при¬мерно на 10 лет (около 60 лет), причем есть даже случаи родов в столь преклонном возрасте.
Не нужно обладать специальными знаниями, чтобы определить те признаки и особенности, которые отличают пожилого человека. Из¬нашивается организм, его ведущие органы и системы (сердце, почки, печень), истончаются и теряют упругость сосуды, нарушается обмен веществ, в результате чего все больше токсинов поступает в кровь, наконец, увядает кожа, мышцы становятся дряблыми, теряют силу и упругость, плохо гнутся суставы, становятся хрупкими кости. Эти внутренние перемены почти всегда отражаются на внешнем облике, кроме того, начинают ухудшаться зрение и слух.
В период между 20 и 90 годами человек теряет 30 % из 8-10 млрд клеток мозга, в результате чего мы стареем и умственно. Как утвер¬ждал Л. Хейфлик, один из пионеров в области генетики, ученые дос¬тигают вершины творческой активности примерно в возрасте 33 лет, после чего начинается ее снижение. Однако это вызывает серьезные возражения, особенно если учитывать разницу между всеми научны¬ми сотрудниками, работающими в сфере науки, и действительными учеными. Не случайно большинство докторских диссертаций в Рос¬сии защищают люди в возрасте 40-50 лет.
В процессе старения постепенно теряется психологическая гиб¬кость и способность к адаптации, слабеют интеллектуальные возмож¬ности, что в полной мере относится и к преступникам. В пожилом, и тем более в старческом возрасте, они часто перестают совершать преступления не потому, что исправились, стали другими людьми, а в силу того, что угасли их интеллектуальные и волевые потенции, утра¬чены профессиональные навыки, они больны и немощны. По этим причинам многие из них, особенно если они дезорганизованны, опус¬каются на социальное дно, спиваются, ведут бродячий образ жизни. Эти люди, конечно, и раньше не были добродетельны, но старость ускоряет процесс их окончательной и бесповоротной деградации.
Вместе с тем, как отмечает Я. Стюарт-Гамильтон, исследования типов и черт личности указывают, что пожилые люди обычно «полу¬чают» свою личность в начале взрослой жизни, и любые более по¬здние смещения, как правило, являются изменением характеристик относительно тех, что имелись в молодости. С одной стороны, опре¬деленно не существует типа личности, который был бы идеален для старости. С другой стороны, некоторые типы личности позволяют людям совладать со старостью лучше, чем другие. Определения этих типов пришли в основном из психоанализа, а не из традиционной психо¬логии, но для них существует значительная эмпирическая поддержка.
Хотя мы и признаем, как считает Я. Стюарт-Гамильтон, что чер¬ты личности в основном формируются в период ранней зрелости и что некоторые черты являются более предпочтительными, чем дру¬гие, у пожилых людей все же остаются в распоряжении возможности успешного старения, например благодаря более здоровому образу жизни. Однако отношения между образом жизни и чувством благополучия бо¬лее сложны, чем это может показаться на первый взгляд. Я. Стюарт-Гамильтон справедливо считает, что социально-экономический класс, этническая принадлежность, вдовство, семейные отношения, мате¬риальное положение и многие другие факторы взаимодействуют, со¬здавая сложную сеть обстоятельств».
К этим факторам можно добавить и многие другие, тоже весьма значимые для понимания того, что есть старение и старость и что определяет чувствования и отношения пожилого и старого человека. Относительно же преступников-стариков действуют и многие другие факторы, связанные с их прожитой жизнью и актуальным состояни¬ем. Следует отличать тех, кто долгие годы провел в местах лишения свободы, и тех, кто впервые привлечен к уголовной ответственности в пожилом возрасте, тех, кто совершал и совершает мелкие кражи, и тех, кто возглавляет группу преступников, виновных в сверхкрупных хищениях, и т. д.
Систематическое изучение продолжительности человеческой жиз¬ни и выявление определенной корреляционной зависимости смерти от возраста человека началось в конце XVII века. Скорее всего, интерес государства и общества к данному вопросу был вызван экономичес¬кими интересами, необходимостью прогнозировать распределение людских ресурсов при прогрессирующем росте производства. Счита¬ется, что начало этому процессу положил англичанин Э. Галлей, кото¬
рый, пытаясь вывести математическую закономерность, которая по¬зволяла бы определять возможную продолжительность жизни, обра¬ботал данные о смертности жителей польского города Бреслау и со¬ставил «таблицу жизни», отражавшую количество умерших в том или ином возрасте. По расчетам ученого, ожидаемая продолжительность жизни жителя Бреслау в среднем составляла 34 года.
Далее, в XVIII-XIX столетиях, науку о продолжительности жизни значительно продвинули вперед сотрудники страховых компаний, по¬скольку были заинтересованы в максимально точных определениях про¬должительности жизни. Так, в 1756 г. Д. Додсон собрал в Лондоне не¬скольких представителей крупных страховых компаний, чтобы обсу¬дить научно обоснованную систему взносов при помощи «таблиц жиз¬ни». Этот и последующие коллоквиумы положили начало созданию первой компании по страхованию жизни – Общества равноправного страхования жизни, основанного в 1762 г.
Информация о средней продолжительности жизни, старческом воз¬расте была крайне неточной главным образом потому, что регистра¬ция рождений и смертей во многих странах была необязательна. На¬пример, в Англии только в 1837 г. начали отмечать все рождения, браки и смерти во Всеобщей регистрационной конторе. Тем не менее в нача¬ле XIX в. математики обратили внимание на тот факт, что вероятность смерти индивидуума возрастает в определенной пропорции с его воз¬растом. Данный простой вывод позволил признать существование био¬логического «закона смертности»: англичанин Б. Гомперц в 1825 г. вы¬вел формулу увеличивающейся с возрастом вероятности смерти и на ее основе составил график, устанавливающий теоретически возраст, до которого может дожить человек (100-110 лет).
По свидетельству Р.Д. Кларка, опытного служащего одной страхо¬вой компании в Лондоне, цифры смертности для стариков (старше 80 лет) остаются неизменными в течение всего времени, о котором мы имеем достоверные сведения. Достижения в области медицины по¬зволяют большему числу людей дожить до старости, но пока нет при¬знаков увеличения максимальной продолжительности жизни (скажем, до 150 или 160 лет)12.
Уже известные, а также новые, но еще не получившие достаточ¬ного научного внимания геронтологические проблемы побудили ми¬ровое сообщество сформировать особую систему взглядов на данное социальное, экономическое и культурное явление.
Между тем существует множество неразгаданных тайн в данной области человеческого бытия, и фактически каждое столетие пре¬подносит науке то или иное феноменальное явление, по своей сущно¬сти нередко противоречащее выведенным ранее закономерностям. Например, большой опыт исследований в данной области человечес¬кого бытия в настоящее время позволяет констатировать, что трудно указать с жесткой определенностью те факторы, которые обязатель¬но способствуют старению или, наоборот, замедляют его. Порой аб¬солютно неправильный сточки зрения медицины образ жизни и пита¬ния, стрессы, опасный характер работы человека не провоцируют его быстрое старение, а, наоборот, укрепляют дух и тело, порождают огромный запас жизненной энергии, способствуют продлению жизни.
И, напротив (да простят нас врачи!) безукоризненное следование правилам поддержания и развития физических и психических сил в организме нередко вовсе не спасает людей от болезней и ранней смер¬ти. Несомненно, что большое значение при этом имеет и генетичес¬кая наследственность, провоцирующая либо нейтрализующая влия¬ние отдельных факторов на процесс старения. Чрезвычайно важны и условия’объективной среды, в которой протекает процесс рождения, взросления и старения человека, то есть условия и образ жизни. По¬нятно, что наряду с общими трудностями и бедами всех стариков мира в каждом государстве существуют и специфические, «местные» проблемы, которые усугубляют процесс старения либо облегчают и замедляют его.
1.2. Старческое неблагополучие
В современной России принято судить о социальной защищеннос¬ти пожилых людей только по той доле внимания, которая уделяется этому вопросу в государственной политике в целом; по тому, насколь¬ко доступны кабинеты местных чиновников для пенсионеров и эф¬фективны их посещения при решении насущных, жизненно важных вопросов и, самое главное, насколько комфортно на государственную пенсию может прожить человек, отдавший лучшую часть своей жиз¬ни трудовой деятельности. За рамками исключительно материально¬го подхода к проблемам стариков остаются другие и, как показали наши исследования, для многих даже более важные проблемы, на¬
пример психологические, психические, реабилитационные (восстанов¬ление после тяжелых болезней, оказание помощи после освобожде¬ния из мест лишения свободы в пожилом возрасте) и т. д.
Далеко не каждый способен справиться с такими бедами в оди¬ночку, особенно если рядом нет близких людей и какой-либо реальной поддержки со стороны окружающих. Тем более в современных усло¬виях, когда авторитет старого человека, равно как и помощь ему, дав¬но не соответствуют должному уровню в структуре общественных отношений. Россияне стали бояться старости, причем нетолько в плане грозящего нищенского существования на мизерную пенсию, а и по причине отторжения старого человека обществом, ненужности и бес¬смысленности доживания своего века в немощном состоянии и рав¬нодушном окружении.
«Уметь стареть – вершина мудрости и одна из труднейших сторон великого искусства жизни» (А. Амиэль). Однако данному умению, во-первых, следует учить с детства, и такое научение должно являть¬ся частью культуры народа; а во-вторых, без поддержки государства и общества достойная, вызывающая уважение старость невозможна. Большим уважением к старости традиционно отличаются азиатские народы. Конечно, в первую очередь это определяется высокой соци¬альной оценкой жизненного опыта и мудрости стариков, которые счи¬таются носителями очень важной информации. В Китае, например, пятидесятая годовщина со дня рождения считается самой счастли¬вой: человек вступает в привилегированный класс пожилых людей. Одна мусульманка писала, что моральная роль женщины в мусуль¬манском мире усиливается с ее возрастом. По мере того как женщи¬на вступает в пожилой возраст, она пользуется все большим уваже¬нием и властью, потому и не опасается старости. При посещении ев¬ропейских стран ее поразил страх женщин перед старением, который вполне оправдан тем, что по мере старения европейская женщина становится менее желанна и соответственно менее уважаема.
Для понимания этих явлений необходимо учитывать несколько весь¬ма существенных обстоятельств: во-первых, старея, женщина приоб¬ретает архетипические черты, приближаясь к образу Великой Матери. Это же можно наблюдать и у цыган: там молодая цыганка во многом бесправна, но пожилая – обладает значительным авторитетом. Во-вторых, отношение к женщине вообще в мусульманском и христи¬анском мире существенно различается. Если в первом она замыкается
в семейной сфере, и здесь по мере старения и умножения ее жизненно¬го опыта авторитет ее растет, то во втором женщина почти всегда со¬циально активна, ее социальные роли многообразны и не ограничены лишь семейно-бытовыми рамками. Естественно, что старение сужает ее возможность действовать на широком общественном поле. К тому же, что также очень важно, жительница западных стран старается по¬дольше сохранить себя как женщину, что для живущей на востоке (при большом количестве детей и ведении обширного домашнего хозяйства) бывает чаще всего неактуальным.
Таким образом, и общественное, и субъективное отношение к про¬блеме старости зависит от многих факторов, в том числе от культуры цивилизации, исторического периода, традиций общества, условий жиз¬ни людей, социального устройства государства, причем все эти факто¬ры тесно взаимосвязаны между собой.
Между тем не только моральное признание мудрости, добро¬ты и иных ценных личностных качеств способно обеспечить до¬стойную старость. У подавляющего большинства людей в пожи¬лом возрасте постепенно развивается физическая немощь, ко¬торой редко кому удается избежать. Чаще всего ее, к сожалению, в одиночку не преодолеть. Обеспечивать надлежащее физическое, пси¬хическое, нравственное и иное состояние пожилого или старого чело¬века должны государство, его социальные учреждения, институты гражданского общества и ближайшая социальная среда, в первую оче¬редь семья, а также родственники.
Предметом нашего исследования послужили проблемы не старо¬сти вообще, а старости неблагополучной, старости преступников. Лица, которых мы изучали и с которыми общались, -в основном люди пен¬сионного возраста, находящиеся социальных приютах-ночлежках, домах-интернатах, а также отбывающие наказание в виде лишения свободы. Разумеется, в каждой стране, в любой исторический пери¬од встречаются люди преклонного возраста, которые находятся на самом «дне», нижней ступеньке общественной лестницы. Причины, приведшие их к такому положению, могут быть совершенно разные, причем далеко не всегда поддающиеся однозначному пониманию и объяснению. Неоднозначным является и отношение государства и общества к этим людям. Сегодня все те, кто не имеет своего угла и бродяжничает, в том числе вынужденно, подвергаются общественно¬му клеймению и получают статус «бомжа», после чего обретение нор¬
мального гражданского статуса и возвращение в обычную жизнь по¬чти невозможны. К тому же многие из них страдают психическими болезнями, весьма значительна доля алкоголиков.
Наше общество в данной области единодушно и, в сущности, бес¬пощадно. Социальных приютов, особенно в провинции, фактически не существует, больницы отказываются принимать таких больных на излечение, не берут их и на работу, даже временную, и мы хладнок¬ровно взираем на медленное умирание наших собратьев. К слову, даже убийства таких людей остаются, как правило, нераскрытыми – и за¬явления о них не поступают, и хлопотать о продвижении дела некому…
На площадях, в парках и вокзалах мы ежедневно видим далеко не молодых людей, которые пренебрегают элементарными правилами общежития в гражданском обществе, не имеют крова, нарушают зако¬ны. Они обычно производят отталкивающее впечатление, грязны неимо¬верно, одеты в лохмотья, в большинстве своем немощны, даже внешне видно, что нуждаются в медицинской помощи. Они никому не нужны, в том числе и церкви, которая должна быть особенно чуткой к таким людям и стремиться им помочь.
Старческое неблагополучие (и социальное, и физическое, и психо¬логическое) может не вытекать из неудачной молодости или зрелос¬ти. Действительно, у некоторой части исследованных нами лиц пожи¬лого и старческого возраста проблемы, появившиеся еще в юности, получили обострение или продолжение в пожилом возрасте. Так, око¬ло 15 % всех неоднократно судимых совершили первое преступление в возрасте от 16 до 20 лет. С той же точки отсчета (молодости) для многих начались глубоко личные переживания, источником которых послужил семейный, супружеский или иной межличностный конфликт либо трагическая ситуация (чаще всего смерть родителя).
Вместе с тем примерно каждый второй из наших неблагополуч¬ных стариков начинал нормальную в социальном плане жизнь: полу¬чил образование в школе, работал, женился, какое-то время воспиты¬вал детей. Затем в их жизни происходил перелом, как правило, свя¬занный с совершением преступления или негативным событием в се¬мье. Однако среди пожилых людей нам часто встречались в прошлом отъявленные тунеядцы и отпетые преступники, которые с детских лет воровали и грабили, вели бродячий, бездомный образ жизни, не имея в жизненном багаже абсолютно никаких положительных в социаль¬ном плане характеристик. Все они к тому, кем стали, как бы были
предуготовлены своей прежней жизнью, прошлым поведением, пси¬хологическими особенностями и ценностными ориентациями. То есть, на завершающем этапе своей жизни они попали в ситуации, в значи¬тельной степени созданные их же руками.
Перелом в психофизиологическом состоянии, повлекший за собой кардинальную переориентацию человека в отношении его жизненных ценностей, изменение его взглядов, позиций, установок часто происхо¬дит не на ранних этапах в детстве и юности, а в зрелые годы – в пожи¬лом или даже старческом возрасте. В старинной русской поговорке «старый что малый» есть большая доля правды, состоящая, на наш взгляд, не только в том, что в силу физиологического увядания, как принято считать, человек теряет разум, приближаясь этим к младен¬честву. То, что старики впадают в детство, на самом деле реально обусловлено всеми негативными психическими и физическими изме¬нениями, свойственными данному возрасту.
Вместе с тем можно наблюдать, что в силу произошедших в орга¬низме и психике изменений человек преклонного возраста обретает непосредственность, упрямство и многие другие свойственные ре¬бенку качества, причем вполне сознательно проявляя их в общении с окружающими. Ребенок познает мир, и природа наделяет его необхо¬димыми для этого стремлениями: часто с риском для жизни изучать свойства объективного окружения, пробовать неизведанное, дости¬гать желаемого. У человека, прожившего большую часть жизни, все самое лучшее оказывается позади, он осознает это и использует порой оставшийся отрезок жизненного пути для того, чтобы успеть наверстать то, что еще не испробовал, не получил, не достиг… К тому же на фоне потери здоровья и внешней привлекательности внутрен¬ние, личностные ценности становятся еще более значимыми. «По¬жить для себя» – одно из любимых выражений пожилых людей, гото¬вящихся к уходу на заслуженный отдых.
Учитывая изложенное, можно попытаться объяснить отдельные нео¬жиданные для окружающих поступки старых людей. Так, сорокалетняя женщина рассказывала: «Отец с матерью прожили вместе сорок лет. Сейчас ему шестьдесят. Ссорились редко. Недавно вышел на пенсию, начал заниматься дачей, ремонтом квартиры… И вдруг! Собирает че¬модан и заявляет нам, что всю жизнь притворялся, что любит маму, а на самом деле всегда любил только одну женщину – свою одноклассницу Веру, как и она его. Она недавно овдовела, встретились с отцом на улице
ирешили, что теперь, под конец жизни, наконец-то будут вместе».
Другой интересный пример рассказал нам служащий МВД, отец которого, инженер 58 лет, прочитав все произведения Е. Блават-ской, уехал жить в некий молодежный лагерь «хиппи», объяснив, что неправильно жил и желает исправить свою ошибку, потому что каж¬дый человек должен быть свободным и жить, как считает нужным.
Старый уважаемый профессор-физик бросает свои чрезвычайно важные для развития науки исследования в крупном НИИ и, собрав нехитрые пожитки, уезжает в заброшенную деревню где-то в тайге. Держит овец, топит дровами печь, копает весной огород и уверяет, что, наконец, счастлив, как никогда…
Как нам представляется, резкие изменения в образе жизни чело¬века в старости обусловлены и тем, что в молодости, будучи еще не до конца сформировавшейся, незрелой личностью, почти каждый из нас испытывает своего рода диктат со стороны общества. Социальные нормы требуют, чтобы человек учился, работал по нужной обществу специальности, продвигался наверх по служебной лестнице, имел се¬мью и т. д. Обучениетой или иной профессии, выбор супруга и многие другие основные жизненные альтернативы фактически предопреде¬лены не внутренним желанием человека, а навязаны, продиктованы, ча¬сто вопреки ему, социальной целесообразностью, выгодностью для ма¬териальной, комфортной жизни, традициями и обычаями среды.
В молодости, когда внутреннее «я» фактически сливается с соци¬альным «надо», услышать свой голос души и сердца почти невозмож¬но и следовать ему очень трудно. Подчиняясь предписаниям обще¬ственной морали и руководствуясь социальными стимулами, мы на¬долго заглушаем те тонкие порывы и желания, которые живут в нас с детства. Нет времени, нет возможности подумать о своем внутрен¬нем, настоящем мире и духовных потребностях.