Конфликтология

Активная разработка проблем конфликтов в социальной и технической областях науки и практики привела к возникновению новой, междисциплинарной отрасли знаний — конфликтологии.
Конфликтология включает в себя изучение возникновения, развития и функционирования различных конфликтов: от конфликтов в абстрактных системах до конфликтов между социальными группами и отдельными людьми.
Определенное место в рамках конфликтологии занимает изучение конфликтов в деятельности сотрудников органов внутренних дел. В процессе раскрытия и расследования преступлений конфликты неизбежны, поскольку для лиц, совершивших преступления и попавших в орбиту интересов правоохранительных органов, одним из способов избежать или уменьшить уголовную ответственность является противодействие сотруднику милиции, которое проявляется в форме различных конфликтов, возникающих вследствие несовпадения интересов этих лиц, с профессиональными интересами сотрудников органов внутренних дел. Практика показывает, что лица оказывающие противодействие, используют для этого самые различные, в том числе психологические, средства воздействия на сотрудников. При этом работники правоохранительных органов ежедневно ощущая недооценку социально-политической значимости своей деятельности, переживают не только юридическую, но и психологическую незащищенность.
В настоящее время в юридической психологии существует три самостоятельных, хотя и взаимосвязанных, направления в изучении конфликтов в деятельности сотрудников органов внутренних дел.
В его рамках первого направления изучаются конфликты в коллективах органов внутренних дел и разрабатываются рекомендации в основном для руководителей ОВД по разрешению и урегулированию конфликтов между подчиненными.
Второе направление ориентировано на разработку техник и методик разрешения конфликтных ситуаций в процессе решения сотрудниками милиции оперативно-служебных задач (расследование и раскрытие преступлений, профилактика правонарушений, пресечение массовых беспорядков и т.п.).
В третьем, в настоящее время только формирующемся направлении разрабатываются подходы и рекомендации к ведению переговоров с преступниками.
В данном пособии представлены психологические рекомендации, адресованные прежде всего непосредственным участникам конфликтов, возникающих в профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов.

Конфликт. Основные понятия.
В научной литературе нет единого общепризнанного определения понятия «конфликт». Но это явление достаточно хорошо известно каждому сотруднику ОВД, впрочем как и любому человеку.
В основе определений понятия «конфликт» достаточно часто используется определение, предложенное Я. Щепаньским, который понимает конфликт как столкновение, вызванное противоречием установок, целей и способов действия по отношению к конкретному предмету или ситуации1.
Исходным положением для анализа конфликтов в деятельности сотрудника ОВД примем такое понимание конфликтов, при котором конфликт не есть нечто исключительное, не синоним конфронтации, а способ преодоления противоречий и ограничений, способ взаимодействия сложных систем — явление неизбежное, нормальное2. Однако только наличия противоречий для возникновения конфликта еще недостаточно. Во-первых, эти противоречия должны быть значимыми. А во-вторых, для возникновения конфликта кто-то должен сделать первый шаг, проявить инициативу. Она проявляется прежде всего в действиях, которые приводят к столкновению. Но поскольку применительно к деятельности сотрудника ОВД понятие «столкновение» употребляется как метафора, то точнее говорить о таком взаимодействии, в котором действия принимают характер противодействий.
Если рассматривать конфликт в деятельности сотрудника ОВД как способ преодоления противодействия, а противодействие заинтересованных лиц как препятствие на пути достижения целей уголовного судопроизводства, то правомерно говорить о борьбе сотрудника и противодействующего ему лица.
Исходя из этого, в качестве удовлетворяющего практическим целям деятельности сотрудника ОВД можно принять следующее определение конфликта.
Конфликт—это психологическое противоборство сотрудника ОВД и участвующего в деле, либо другого заинтересованного лица, имеющего цели и интересы, противоречащие или несовместимые с целями и профессиональными интересами сотрудника.
Рассматривая конфликт как сложное взаимодействие ряда объективных и субъективных факторов, исходной причиной конфликта необходимо признать объективные (в самом широком смысле — А. О.) предпосылки, которые создают потенциальную возможность возникновения конфликта3. Данное методологическое положение находит свое отражение в факте разделения конфликтной ситуации (или объективной основы конфликта) и конфликтного поведения, т. е. способов взаимодействия конфликтующих сторон4. Поэтому одна и та же ситуация может побуждать и не побуждать разных людей к вступлению в конфликт5.
Иногда конфликтную ситуацию представляют через ее элементы: участников с их несовпадающими целями и объект конфликта. При этом характерными особенностями конфликтной ситуации является отсутствие активных действий, направленных на достижение целей участников и возможность ее существования задолго до того, как произойдет прямое столкновение6.
Применительно к деятельности сотрудника ОВД конфликтную ситуацию можно определить как представления сотрудника о существующем противоречии, о самом себе (своих целях, возможностях и т. п.), о «противнике» (его целях, индивидуальных и личностных особенностях) в конкретных условиях до начала противоборства, а также о том, каково представление «противника» о представлениях сотрудника.
Именно представления сотрудника, «образы, идеальные картины, а не сама реальность являются непосредственной детерминантой конфликтного поведения…»7. При этом анализ конфликтной ситуации — это анализ потенциального конфликта, когда противоборство еще не началось.
Представления о существующем конфликте, о самом себе и своем «противнике» мы называем «ситуацией конфликта».
Введение в анализ конфликтов понятия «ситуация конфликта» необходимо прежде всего потому, что достаточное количество фактов указывает на вариативность понимания (интерпретации) одних и тех же явлений, поступков и действий человека. Это зависит от многих факторов: от контекста, в котором воспринимается действие, например «относительно нейтральное лицо кажется грустным, когда предъявляется рядом с более веселым лицом, и веселым—рядом с более грустным» (Russell, Fehr, 1987, р. 223)8, от социальных установок, эмоционального состояния человека и т. д. Все это подтверждает тезис о том, что не сама объективная реальность детерминирует наше поведение, а наши представления о ней.
Понятие «ситуация конфликта», как раз и акцентирует внимание на необходимости овладения способами (инструментами) адекватного понимания партнера по общению по .внешне наблюдаемым признакам. При этом можно выделить три группы факторов, обусловливающих этот процесс: факторы, относящиеся, условно говоря, к личности сотрудника ОВД, факторы, относящиеся к «противнику», и факторы, относящиеся к ситуации. Особую значимость проблема приобретает при конфликтном взаимодействии в случае маскировки противодействующей стороной своих действительных целей.
Обычно в анализе конфликтов выделяют четыре основных категориальных группы: структура конфликта, его динамика, функции и типология.
Рассмотрим кратко каждую из них.
Структура конфликта. Существует различное понимание структуры конфликта. Л. А. Петровская в структуре конфликта выделяет следующие понятия: стороны (участники) конфликта, условия протекания конфликта, образы конфликтной ситуации, возможные действия участников конфликта, исходы конфликтных действий.9
В психологической структуре конфликтов в деятельности и общении работников органов внутренних дел, И. Б. Пономарев выделяет следующие компоненты.
1. Познавательные компоненты. Взаимное восприятие особенностей каждой из конфликтующих сторон; интеллектуальные способности переработки информации и принятия решения; степень включенности личности в конфликтную ситуацию на различных этапах ее развития; уровень самоконтроля участников конфликта; опыт работы с людьми и профессиональная подготовленность; самосознание, самопонимание и объективность в оценке своих возможностей.
2. Эмоциональные компоненты конфликта представляют собой совокупность переживаний его участников.
3. Волевые компоненты конфликта проявляются как совокупность усилий, направленных на преодоление разногласий и иных трудностей, возникающих в результате противоборства сторон, и на достижение целей преследуемых участниками конфликта.
4. Мотивационные компоненты конфликта образуют его ядро и характеризуют сущность несовпадения позиций участников противоборства10.
Кроме этого, в структуру конфликта целесообразно включать и предмет конфликта, под которым понимается все то, по поводу чего возникло противоборство. Предмет конфликта характеризуется следующими особенностями.
Во-первых, он может быть как материальным, так и идеальным. Хотя такое разделение относительно, ибо, как отмечает П. М. Ершов, «любой предмет борьбы имеет как бы две стороны—материальную и идеальную».11
Во-вторых, предмет конфликта всегда достаточно значим для участников противоборства, хотя эта значимость может быть чисто ситуативной.
В-третьих, отметим, что с практической точки зрения преодоление значительных трудностей при определении предмета в реальном конфликте обычно оправдывается и компенсируется возможностью более-менее точно спрогнозировать поведение противоборствующей стороны, так как предмет конфликта является одним из факторов, определяющих это поведение.
Динамика конфликта. В общей схеме динамики конфликта выделяют от двух до семи стадий его развития. Проанализировав современные подходы к этому вопросу, И. Б. Пономарев, применительно к деятельности сотрудника ОВД выделил семь основных стадий развития конфликта.
1) предконфликтная стадия;
2) стадия, связанная с возникновением объективной конфликтной ситуации;
3) интеллектуальный этап развития конфликта;
4) критический этап развития конфликта;
5) спад напряженности в противодействии;
6) сопоставление официальных и неофициальных оценок поведения;
7) разрешение конфликта либо выход из него одной из сторон12.
Функции конфликта. Обычно выделяют две функции конфликтов: деструктивную и.конструктивную. При определении функций реального конфликта необходим конкретный подход, поскольку один и тот же конфликт может быть деструктивным в одном отношении и конструктивным в другом. Играть негативную роль на одном этапе развития, в одних конкретных обстоятельствах и позитивную — на другом этапе, в другой конкретной ситуации13.
В дополнение к этим функциям в деятельности сотрудника ОВД конфликт может выполнять еще пять функций: сигнальную, диагностическую, восстановительную, зондирующую и регулятивную14.
Типология конфликтов. Типология конфликтов играет не только методологическую, но и практическую роль. В настоящее время существует большое количество различных типологий и классификаций конфликтов, отражающих различные взгляды и позиции авторов.
Для задач раскрытия и расследования преступлений представляет интерес типология конфликтов, предложенная М. Дойчем. В основу этой типологии положен характер объективной ситуации противоречия и понимание данной ситуации сторонами.
М. Дойч выделяет шесть типов конфликтов:
1. Подлинный конфликт.
2. Случайный или условный конфликт.
3. Смещенный конфликт.
4. Неверно приписанный конфликт.
5. Латентный (скрытый) конфликт.
6. Ложный конфликт.15
Мы не ставим задачу разбора всех существующих типологий конфликтов.
Для нас главным в этом вопросе является то, что большинство конфликтов между сотрудником ОВД и противодействующими ему лицами возникает не в силу противоречия их личных целей и интересов, а в связи с выполнением сотрудником своих профессиональных обязанностей, своей социальной роли. Эти конфликты называются социально-ролевыми, или просто ролевыми конфликтами.
Кроме этого, в деятельности сотрудника ОВД целесообразно выделять такие конфликты, как «деловой» и «позиционный»16.
Деловые конфликты относятся к предметному содержанию конфликтного взаимодействия сотрудника и противодействующего ему лица.
Позиционные конфликты направлены на изменение взаимоотношений участников конфликтного общения.
Таким образом, для понимания сущности конфликтов в деятельности сотрудника ОВД мы имеем три важных понятия.
1. Конфликтная ситуация — представления о существующем противоречии, о самом себе (своих целях, возможностях и т. п.), о «противнике» (его целях, индивидуальных и личностных особенностях) в конкретных условиях, до начала противоборства, а также о том, каково представление «противника» о представлениях сотрудника.
2. Конфликт — психологическое противоборство сотрудника и любого другого лица, имеющих несовместимые цели и интересы.
3. Ситуация конфликта — представления сотрудника об этом противоборстве, о самом себе и своем «противнике» в конкретных условиях и обстоятельствах.
Рассматривая проблему разрешения конфликтов в деятельности сотрудника ОВД, мы считаем необходимым указать на условность разделяемого рядом ученых тезиса о возможности рассмотрения предварительного расследования преступлений как своеобразного процесса разрешения конфликтов.
Условность такого подхода вытекает не из отрицания наличия конфликтов в деятельности сотрудника ОВД, а из того, что в этом утверждении предполагается обязательное разрешение им возникающих конфликтов. Но так бывает далеко не всегда.
Активное использование словосочетаний «предупреждение и разрешение конфликтов» создает иллюзию понятности и очевидности их смысла. В отношении понятия «предупреждение конфликтов» действительно достаточно уровня житейских представлений, чтобы понять, что речь идет о недопущении конфликтов. Что же касается понятия «разрешение конфликта в деятельности сотрудника ОВД, то, на наш взгляд, оно требует специального анализа.
Разделение понятий «конфликт» и «конфликтная ситуация» позволило Ф. М. Бородкину и Н. М. Коряк предложить следующее общее понимание разрешения конфликта. Авторы считают, что разрешение конфликта, т. е. завершение конфликтного противоборства, а не перерыв, может произойти только в случае изменения конфликтной ситуации, под изменением которой понимается изменение любого из ее параметров: цели, объекта конфликта, оппонентов (участников, сторон), отношений объект — оппонент или оппонент — оппонент17.
Рассмотрим варианты разрешения наиболее типичных, ролевых конфликтов в деятельности сотрудника ОВД. Вполне очевидно, что конфликт может считаться разрешенным при изменении целей «противника». Но мы не можем отрицать и не учитывать, что конфликт может разрешиться и при изменении целей сотрудника ОВД. Например, в случае вновь открывшихся обстоятельств, изменивших его представления о роли допрашиваемого.
В ролевых конфликтах между сотрудником и допрашиваемым объектом чаще всего выступает право сотрудника ОВД на получение имеющей отношение к расследуемому преступлению информации. В случае признания допрашиваемым этого права на получение необходимой информации конфликт будет разрешен. Подчеркнем, что речь идет только о ролевых конфликтах. Межличностные конфликты, как правило, не разрешаются при помощи получения информации, поскольку знание истины часто может усилить, а не разрешить межличностный конфликт.
Специфика деятельности сотрудника ОВД исключает, как правило, возможность его отказа от объекта ролевого конфликта, поскольку в этом случае не сможет выполнить свои профессиональные обязанности.
Отношения «объект конфликта — участник конфликта» фиксируют прежде всего степень значимости объекта для каждой из сторон. Применительно к конфликтам, возникающим между сотрудником и допрашиваемым, можно сказать, что значимость объекта для обоих участников будет максимальной при минимальной доказательственной базе и наоборот, чем больше в распоряжении сотрудника доказательств, тем меньше будет значимость объекта для сторон. Утрата значимости объекта конфликта хотя бы для одного из участников приводит к его разрешению.
Изменение участников в ролевом конфликте на его разрешение влияет неоднозначно. Изменение допрашиваемого практически всегда приводит к его разрешению Но изменение по каким-либо причинам сотрудника, как правило, не приводит к разрешению ролевого конфликта, поскольку в этом случае сохранится конфликтная ситуация. Если же в подобной ситуации произойдет разрешение существовавшего конфликта, значит конфликт был не ролевой, а межличностный.
В отношениях, складывающихся между сотрудником ОВД и допрашиваемым, переплетаются социально-ролевые и личностные характеристики, при этом доминировать могут то одни, то другие. В процессе реального взаимодействия на начальном этапе преобладают социально-ролевые характеристики взаимоотношений, детерминируемые установками и социальными стереотипами участников конфликта, в которые могут привноситься их личностные особенности. Социально-ролевые и личностные характеристики, определяющие поведение и отношения участников взаимодействия, не только взаимосвязаны, но и активно влияют друг на друга.
Некоторые допрашиваемые интуитивно чувствуют это и пытаются либо установить с сотрудником ОВД положительные (доверительные) отношения, либо существующий деловой конфликт стараются перевести в конфликт позиционный. Но и сотрудники ОВД, осознанно или нет, понимают, что позитивные межличностные отношения способны повлиять на социально-ролевой конфликт и привести к его разрешению.
Анализ практики показывает, что далеко не все конфликты разрешаются в процессе деятельности сотрудника ОВД, и ему часто приходится действовать в ситуациях неразрешенных конфликтов, испытывая противодействие со стороны допрашиваемых и других заинтересованных лиц. Поэтому мы считаем целесообразным говорить не только о разрешении конфликтов, но и о деятельности сотрудников ОВД в ситуациях конфликтов.
Психологические средства, используемые сотрудником ОВД в ситуациях конфликтов, можно разделить на средства анализа и средства деятельности. При этом мы выделяем два вида анализа: анализ конфликтной ситуации, или исходной ситуации до начала взаимодействия, и анализ конфликтного взаимодействия (ситуации конфликта).
Одним из основных средств деятельности следователя является психологическое воздействие.
Применительно к деятельности сотрудника ОВД под психологическим воздействием понимается психологический результат организации сотрудником совместной с допрашиваемым деятельности, направленной на установление истины по делу, который проявляется в изменении их психологических характеристик и перестройке поведения. Понятие «психологическое воздействие» мы связываем с воздействием на смысловую сферу личности, на потребности, мотивы, цели, установки, смысловые образования личности.
При этом психологическое воздействие, будучи средством деятельности, само реализуется при помощи определенных средств. Эти средства могут быть разделены на материальные (вещественные) и психологические. К наиболее важным психологическим средствам реализации воздействия относятся следующие: орудийные (вербальные, невербальные) и внутренние (эмпатия и рефлексия).
Рассмотрение психологического воздействия как результата процесса взаимодействия, т. е. как результата не передачи, а обмена информацией практически означает, что в арсенал психологических средств деятельности сотрудника ОВД вовлекается поведение допрашиваемого. При этом речь идет не только о простом использовании, к примеру, эмоциональных, состояний допрашиваемого, а о возможности понимания («интерпретации» — Г. А. Зорин) его поведения для определения его целей в конфликтном взаимодействии. Это позволяет рассматривать орудийные психологические средства и как средства деятельности, и как средства анализа и диагностики целей поведения противодействующего субъекта в процессе контактного взаимодействия Именно способность сотрудника «увидеть» в поведении допрашиваемого используемые им средства воздействия на сотрудника дает возможность адекватно определять его цели. Другими словами, психологические средства выполняют две функции: при использовании их с целью оказания психологического воздействия они выступают как средства деятельности, а при использовании их для понимания допрашиваемого эти средства выступают как средства визуальной диагностики.
Для оказания психологического воздействия на допрашиваемого необходимо изменить его представления. Для этого сотруднику необходимо передать ему определенную информацию. А передавая информацию нужно убедиться, что эти изменения произошли. То есть, говоря языком кибернетики, необходимо получать информацию для обратной связи. А эта информация содержится и в согласии, и в возражениях, и в бессловесных реакциях, и в отсутствии всяких видимых реакций. В последнем случае информация обратной связи показывает, что переданная информация оказалась неэффективной.
Именно поэтому к средствам психологического воздействия мы относим эмпатию — механизм проникновения во внутренний мир человека при помощи сочувствия, сопереживания, вчувствования в него. Развитие у сотрудников способности к эмпатии является одним из путей гуманизации взаимоотношений в право-применительной практике. Но использование эмпатии без рефлексии может иметь определенные негативные последствия, так как в механизме эмпатии главным является эмоциональный компонент, заслоняющий собой рациональный анализ поведения допрашиваемого. Поэтому механизм эмпатии должен использоваться вместе с механизмом рефлексии.
Рефлексия занимает особое место среди средств реализации психологического воздействия в силу того, что она выполняет несколько функций. Во-первых, она является средством самопознания. Во-вторых, рефлексия является средством понимания партнера по общению. В-третьих, феномен рефлексии лежит в основе рефлексивного управления поведением «противника» в ситуациях конфликтов.
2. Позиционный анализ как средство деятельности сотрудника ОВД в ситуациях конфликтов.
Одним из возможных способов понимания ситуаций общения, в том числе конфликтных, дающих возможность увидеть смысл и содержание собственных действий и действий допрашиваемого, является анализ позиций партнеров в общении.
Позиция в общении определяется той ролью, которую выполняет субъект, и его статусом, т. е. соотносительным положением по отношению к другим (другому) участникам.
В социальной психологии роль понимается как устойчивый шаблон поведения, воспроизводимый людьми, занимающими одно и то же положение в некоторой социальной системе.19
Статус личности определяется ответом на вопрос: «Кто он?». Роль — «Что он делает?».
В юридической психологии существует определенная традиция ролевого подхода к деятельности сотрудника ОВД.
Д. П. Котов, в классификации конфликтов в деятельности следователя выделил внутриролевые и межролевые конфликты.20 Поддержав этот подход, О. Я. Баев, наряду с другими видами конфликтов, подробно исследовал конфликты этого типа и дал рекомендации по их разрешению.21
Проблемами ролевого поведения в решении правоохранительных задач занимался В. А. Бакеев.22
Применительно к деятельности оперативных работников службы БЭП техника ролевого поведения в ситуациях конфликтного общения разработана В. А. Песковым.23
Анализ деятельности сотрудника ОВД показывает, что процесс общения сотрудника и допрашиваемого протекает как бы на нескольких уровнях. Одним из важных моментов этого анализа является вычленение системы социальных отношений, в рамках которой возникают и существуют их взаимоотношения. Это позволяет некоторым образом разделить данные в слитности разные виды взаимодействия. Орган внутренних дел, как определенный социальный институт, выполняет свои функции независимо от индивидуальных особенностей каждого конкретного сотрудника. При этом, он не может существовать, не используя реальных индивидов в качестве своего основного функционального средства. Сотрудник ОВД, реализуя определенную социальную функцию, вступает в контакт с лицами, причастными к преступлениям, не как конкретная личность, а как носитель определенной социальной роли. Именно этим объясняется большая распространенность в деятельности сотрудника социально-ролевых конфликтов. На социальном уровне у сотрудника формируются цели общения, связанные с расследованием преступления, и взаимодействие происходит по существу дела. Этот уровень общения условно можно назвать «деловым». Взаимодействие сотрудника ОВД с гражданами на этом. уровне регламентировано законодательством и нормативными актами, а возникающие на этом уровне взаимоотношения по существу являются правоотношениями. Однако в реальном процессе взаимодействия сотрудника с гражданами практически всегда складываются такие взаимоотношения, которые оказываются шире правоотношений.
В любой области социальной практики реализация отношений, определенных конкретными нормами, при отсутствии того, что составляет собственно человеческие взаимоотношения, приводит к формированию представлений о другом человеке, как об определенной функции, т. е. делает эти взаимоотношения чисто формальными. Взаимоотношения такого рода между людьми не только встречаются, но и вполне оправданы в экстремальных ситуациях, требующих немедленных и решительных действий. Установление же такого рода взаимоотношений между сотрудником и допрашиваемым даже в ситуациях конфликтов чаще всего оказывается непродуктивным, так как не способствует достижению целей сотрудника ОВД, хотя на практике встречаются ситуации конфликтов, в которых эффективным способом воздействия на допрашиваемого является именно формализация взаимоотношений.
В принципе можно отметить, что, чем сложнее взаимоотношения между сотрудником и допрашиваемым, тем труднее они укладываются в ту или иную норму. Законодатель и не стремится полностью их формализовать. Если, как отмечал А. И. Винберг, «ни один самый совершенный закон не может предусмотреть всего бесконечного многообразия приемов и средств предупреждения и раскрытия преступлений»24, то детально регламентировать возникающие в процессе раскрытия и расследования преступлений взаимоотношения тем более невозможно. Общение, предметом которого являются взаимоотношения, называется позиционным.
Возникающие между сотрудником и допрашиваемым взаимоотношения трудно поддаются описанию. Но они всегда в чем-то проявляются. При этом необходимо учитывать, что проявление отношения еще не есть само отношение.
Любое слово, действие или поступок имеют определенное значение независимо от того, что в них проявляется и отношение к партнеру по общению. Отношение обнаруживается не в словах и действиях самих по себе, а в том как они произносятся и выполняются. «… Отношение проявляется не только в оттенках поведения, но оно проявляется в них, даже если не выражается ни в чем другом».25
На деловом уровне интересы сотрудника могут совпадать или не совпадать с интересами допрашиваемого. Если в поведении допрашиваемого не обнаруживаются интересы, противоположные интересам сотрудника, то проблема взаимоотношений практически не возникает. Но в ситуациях конфликтов «деловые» интересы сотрудника ОВД не совпадают с интересами допрашиваемого. Невозможность достижения своих целей на деловом уровне часто приводит допрашиваемого к необходимости изменить отношение сотрудника к себе, т. е. изменить его позицию. Не располагая деловой аргументацией, допрашиваемый стремится подменить предмет конфликта и перевести конфликт с делового уровня на уровень взаимоотношений и тем самым превратить «деловой» конфликт в конфликт позиционный.
Деловые конфликты относятся к предмету и содержанию (теме) общения сотрудника и допрашиваемого. Позиционные конфликты инициируются противодействующими лицами для изменения взаимоотношений.
В структуре позиционного противодействия различают явные (демонстрируемые) и скрытые (действительные) цели.
Среди возможных скрытых целей лиц, использующих ролевое поседение как средство психологического воздействия на личность сотрудника милиции, В. А. Носков выделяет следующие:
— выиграть время для уничтожения вещественных доказательств преступной деятельности;
— получить информацию об осведомленности правоохранительных органов;
— избежать взаимодействия в невыгодных для себя условиях;
—дискредитировать сотрудника милиции;
— воздействовать на сотрудника в целях обеспечения условий для правонарушений.26
Подход к анализу ситуаций общения от позиций, занимаемых партнерами, развивается в русле трансактного анализа. Это направление в последние десятилетия завоевало огромную популярность во всем мире. Основой популярности трансактного анализа в социальной психологии общения, как отмечают Ю. С. Крижанская и В. П. Третьяков, послужила его понятность, кажущаяся очевидность и открытость для неспециалистов, не говоря уж о том, что обучение общению с применением трансактного анализа действительно улучшает умения и повышает успех во взаимодействии между людьми.27
Наибольшее практическое применение получила схема трансактного анализа, разработанная Э. Берном. Его книги «Игры, в которые играют люди» и «Люди, которые играют в игры» в 1988 году были переведены и изданы в нашей стране и сразу же стали библиографической редкостью.
Э. Берн отмечает, что в его книгах речь идет не о специально продуманных и разработанных играх, а о бессознательных, в которые играют неискушенные люди.28
Играми принято называть такие формы общения, в которых действительные цели маскируются позиционными отношениями и достигаются средствами ролевого поведения. Используя образное сравнение с хоккеем, В. А. Носков отмечает, что в «игре» воздействие осуществляется не на шайбу, а на того, кто ее ведет.
Наличие игровых форм в поведении преступников в настоящее время не вызывает сомнений. Ю. М. Антонян с соавторами разработал классификацию личности расхитителей, в которой как особый тип выделен игровой тип личности расхитителя.30
Главным предположением трансактного анализа является предположение о том, что основными действиями в общении являются действия, осознанно или неосознанно направленные на изменение или регулирование своей или чужой позиции в общении, т. е. на изменение межличностного статуса.
В теории трансактного анализа Э. Берна каждый участник взаимодействия является носителем трех относительно независимых и обособленных личностных позиций: 1. «Родитель». 2. «Взрослый». 3. «Дитя». При этом особо подчеркнем, что эти понятия являются терминами трансактного анализа игр и имеют смысл, не совпадающий с обыденным пониманием этих слов.
1. Позиция «родитель» проявляется в потребностях и установках доминирования, покровительства, уверенности в своей правоте, в авторитетности высказываний. Отрицательные свойства этой роли: ригидность (неспособность к гибкости поведения), догматизм, чувство превосходства, безапелляционность суждений, тенденция к «карающему» поведению.
2. Позиция «взрослый» выражается в реалистичности видения мира, в трезвом и рациональном самоконтроле поведения, в признании за другим права быть самим собой. Человек в этой позиции ориентирован на объективность оцеаки ситуации общения, для него характерна пластичность (гибкость) поведения в целом и установка на действие, рациональное решение ситуации. Эта роль не связана с возрастом человека. Отрицательными свойствами данной позиции являются скептицизм в оценках явлений жизни, недостаточная эмоциональность, излишняя подконтрольность творческого воображения, склонность к шаблонному мышлению.
3. Позиция «дитя» выражает детское эмоционально-непосредственное отношение к миру. Качества, присущие ребенку,— доверчивость, раскованность поведения, творческая фантазия. И одновременно капризность, несдержанность, обидчивость, пугливость, неуверенность, беспомощность, детский негативизм, легкомыслие.
В ролевом поведении могут проявляться все три позиции, но ситуативно преобладает только одна из них. Позиция в поведении проявляется в интонациях, в лексике, характерных позах и т. д.
Важнейшим понятием позиционного анализа является трансакция, т. е. взаимодействие в общении, которое понимается как взаимодействие этих позиций. Э. Берн выделяет три типа трансакций: дополнительные, пересекающиеся (их будем обозначать направленными векторами), и скрытые, когда говорится одно, а дается понять другое (пунктирными линиями).
Приведем примеры. Представим себе, что сотрудник ОВД обращается к допрашиваемому: «Повторите, пожалуйста, ваш рассказ еще раз». При этом варианты ответов допрашиваемого могут быть следующими: Дополнительные трансакции. Допрашиваемый: «Пожалуйста, все было так …»

Пересекающиеся трансакции. Вариант Л. Допрашиваемый:
«Сколько раз можно повторять .. . Могли бы уже и запомнить».

Вариант Б. Допрашиваемый: «Повтори, повтори… У меня память плохая, а вы только и ждете, чтобы я что-нибудь напутал».

Скрытая трансакция. Допрашиваемый: «Разве у меня плохая дикция? Я невнятно говорю?» (1) Скрытый (психологический) смысл: «Ты что, плохо слышишь?» (2)

До тех пор, пока трансакции сотрудника и допрашиваемого являются дополнительными, нормальному процессу общения нечего не мешает. Любые же пересекающиеся, в том числе, скрытые трансакции, порождают позиционные конфликты. Точнее, не порождают, а проявляются в них.
Игровые формы поведения в ситуациях конфликтного общения анализировались в группе специальной психологической подготовки ГВШ МВД СССР. Вот одна из типичных ситуаций
«Наконец, дверь распахнулась широко, на полный размах, как ворота. Они вошли вместе, притиснулись в проем одновременно — сержант прилип к ее боку, уцепившись за руку.
Она замерла у порога, будто в кабинете увидела чудо. Сержант с трудом закрыл дверь, потому что мешала ее спина.
— Она собственной персоной, Сергей Георгиевич. Рябинин охватил взглядом невысокую плотную фигуру в коричневом туго обтягивающем платье, коротеньком, будто на него не хватило материи. Ему хотелось сделать что-нибудь вежливое, располагающее — попросить сесть, улыбнуться или пошутить …
— Здравствуйте,— сказал Рябинин.— Давайте …
Она вдруг всплеснула руками, словно наконец поняла, кто сидит в кабинете, бросилась к столу, радостно улыбаясь:
— Здравствуй, Сережа. Милый мой живчик. Вот ты где притулился . .. Чего ж больше не заходишь? Или нашел кого помягче?

Рябинин растерянно взглянул на сержанта. Она еще радостней закричала на всю прокуратуру:
— Не стесняйся. К бабам все ходят — и следователи, и прокуроры. Давай поцелуемся, что-ли …

Она артистично развела руками и перегнулась через стол, пытаясь обнять следователя. И у нее это получилось бы, потому что ошарашенный Рябинин парализованно сидел на стуле. Но сержант вовремя схватил ее за плечо и оттащил от стола примерно на полшага:
— Ну-ну, не позволяй себе.
— Так я ж его знаю,— удивилась она неосведомленности сержанта. На прошлой неделе ночевал у меня.

— Все равно не позволяй,— решил сержант.
—Да не знаю я ее,—вырвалось у Рябинина.
— Ну как же? — удивилась она такой несправедливости.— Девять рублей заплатил, рублевка еще за ним. Я с работяг беру пятерку, а у кого высшее образование — десятку.

— Сережа,— она опять попыталась ринуться через стол, но сержант был начеку:

— Стой нормально.
— Не тычь, неуч,— вырвала она у него руку, и сержант ее больше не тронул.

— Гражданка, прошу Вас … — начал Рябинин.
— Ну чего ты просишь, живчик? Сначала рубль отдай, а потом проси.

— Вы можете идти,— сказал Рябинин сержанту. Тот с сомнением посмотрел на красного, скованного следователя, на веселую девицу, стоявшую посреди кабинета подбоченившись.
— Я буду в коридоре,— полуспросил — полуутвредил сержант.
(Присутствие сержанта осложняет ситуацию для следователя и помогает подозреваемой. Сложность заключается в ограниченности вариантов поведения следователя. Активное воздействие подозреваемой на следователя требует ответной реакции: либо отказа, либо подтверждения ее слов. Признать знакомство с подозреваемой—значит признать все то, что она говорит. Но с другой стороны, чем сильнее будет следователь пытаться отказаться от знакомства с ней, тем вероятнее, что сержант поверит подозреваемой. Оптимальным поведением для следователя в этой ситуации было бы отсутствие реакций на попытки подозреваемой оказать на него воздействие. Интуитивно Рябинин чувствовал это, но у него вырвалось: «Да не знаю я ее».)
Рябинин кивнул. Петельников, видимо, наказал сержанту не отходить от нее ни на шаг. Как только за ним закрылась дверь, она сразу сообщила:
— С тебя надо бы меньше взять, хиловат ты оказался. В очках все такие.
— Сержант ушел, людей нет, теперь-то зачем комедианствовать? — усмехнулся Рябинин, приходя в себя.

— Небось перепугался? — сочувственно спросила она.— Может и не ты был.

Не хватило ему того самого быстроумия. Он ожидал всего, только не такого выпада. На допросе, как в боксе,— часто первый удар решает судьбу встречи, но неожиданность для следователя не оправдание. Уж если нет быстрой реакции, то ее нет.
— Садитесь,— нелюбезно предложил он, потому, что не мог справиться со своей злостью.
— Почему следователи начинают на «вы», а потом переходят па «ты»? А который до тебя говорил, так прямо чуть не выражался. Ну я ему тоже завернула в бабушку.

Видимо кто-то из оперативников успел ей высказать свое отношение, хотя Рябинин их предупреждал.
— Я выражаться не буду. Но и Вас прошу вести себя прилично,— спокойно сказал Рябинин.
—Прилично?—удивилась она.—Мы что, на свидании?

— Садитесь,— еще раз предложил он, потому что она стояла посреди комнаты, будто зашла на минутку.
Она подумала и села. Рябинин хорошо видел: подумала, прежде чем сесть,— это ее ни к чему не обязывает. Значит лишнего слова не скажет, не проговорится.
Теперь он ее рассмотрел. Широкое белое лицо с темно-серыми глазами, которые она то сужала до черных щелочек, то расширяла до громадно-удивленных, таращенных, серых. Русые волосы лежали короткой челкой, и видно было, что они свои. Фигура была не полной, как показывали свидетели, но ширококостной, поэтому худой она не казалась. На этом сухощавом теле сразу бросалась в глаза пышная грудь, как у американской кинозвезды.
—Ну, как?—спросила она.
— А никак,— в тон ей ответил Рябинин, хотя понял ее «ну как?». И она поняла, что он понял.

— Ну да,— усмехнулась она, не поверив.
От женщины скрыть это самое «как» невозможно — она прекрасно видела, какое произвела впечатление своей фигурой. Получалось, что подозреваемая читала по его лицу с большим успехом, чем он по ее. Рябинин уже много лет безуспешно вырабатывал у себя на время допроса лицо бесстрастного равнодушного идиота. Такое лицо получалось только тогда, когда он о нем не думал. Но на допросах приходилось думать не о своем лице. Поэтому Рябинин махнул рукой и сочинил успокоительную теорию, что бесстрастные лица только у бесстрастных людей.
—Сейчас предложишь закурить,—решила она.
— Это почему же?
— В кино всегда так.
— А я вот некурящий,— усмехнулся Рябинин.
— И сигаретки нет? — спросила она уже с интересом.

Он заглянул в письменный стол, где обычно бывало все: от старых бутербродов до пятерчатки, но сигарет не оказалось.
— Вот только спички.
— При твоей работе надо держать сигареты и валидол, кому плохо станет. Но мне плохо не будет, не надейся,— заверила она.
— А мне и не нужно, чтобы вам было плохо,— заверил в свою очередь Рябинин.

— Да брось меня «выкать». Я не иностранная шпионка. Какое-то слово шершавое: «вы», «вы».
— Хорошо, давай на «ты».

Он сразу понял, что сейчас его главное оружие — терпеливость. Как только он утратит ее, допрос сорвется». 31
Как видим, ролевое поведение является эффективным способом воздействия на личность сотрудника ОВД.
Изучив практику позиционного противоборства, В. А. Носков пришел к выводу, что во многих ситуациях поведение участников строится в форме замкнутых, повторяющихся циклов действий. Для каждого такого цикла характерна какая-либо скрытая идея, замысел инициатора. Он выделяет четыре класса ситуаций наиболее распространенных игр в конфликтном общении.
1 класс. Ситуации, в которых инициатор достигает (пытается достигнуть) своей цели, избирая себе такую позицию в контакте, которая навязывает сотруднику милиции подчиненное положение. Подобные игры называются пристройкой сверху. Варианты таких игр могут быть следующие: «Как? Меня, заслуженного человека!». «Что Вы себе позволяете? «Вы еще пожалеете!» «Прекратите отрывать людей от работы!» «Сначала научитесь с людьми разговаривать!»
2 класс. Противоположное соотношение позиций — пристройка снизу. Это демонстрация слабости, подчиненного положения:
«Я слабая женщина», «У меня дети», «А что я мог сделать?», и пр.
Ролевое поведение и в пристройке снизу не исключает смены позиции. Например: «Я человек маленький», а далее: «Но я буду жаловаться!» «Мы университетов не кончали», «К простым людям придираетесь, а к начальству—боитесь!».
3 класс. Сложные формы ролевого поведения.
1. Капкан доверия—ложная доверительность с тем, чтобы перейти к провокации, шантажу. Маскировка целей общения ролевым поведением с показным уравниванием позиций: «Все мы люди (Вы, конечно, понимаете)»; «Но мы-то с вами знаем…» «Подтекст: «Мы с Вами не то, что другие (неинформированные, не ответственные работники).
2. Цинизм. Скандалы, брань. Игры «наравне» и, как правило, провокации. Опасность цинизма в отсутствии поводов для позиционного конфликта. Цель провокации — навязать сотруднику роль оправдывающегося, спровоцировать эмоциональную реакцию (ответную грубость). А в случае удачи инициатор игры атакует, имитирует сердечный приступ и т. п. В большинстве случаев, простые игры этого типа дают возможность как минимум выиграть время.
4 класс. Простые игры в позиции «психологическое оправдание». «Сами-то, поди, все без очереди!»; «Наверное, не на базаре мясо берете?» «Везде так делают»; «Не для себя — для производства старался». «Я не могу разорваться: за всеми не уследишь».32
Игровое поведение от неигрового можно отличать следующим образом. Если, например, допрашиваемый обращается к сотруднику с вопросом: «Подскажите, что мне делать?» и принимает его совет,— это не игра.
Если же после такого обращения, допрашиваемый поворачивает совет сотрудника против него же и заявляет: «Я спрашивал товарища лейтенанта, что мне делать. Он сказал, что нужно помочь следствию. Вот я и оговорил себя». Такое поведение является игрой. При этом важно отметить, что сотрудник советовал помочь следствию, а не оговаривать себя.
С развитием способов и средств преступной деятельности, развиваются и усложняются приемы и средства противодействия представителям правоохранительных органов, в том числе психологические. В сложных ситуациях конфликтного взаимодействия, при использовании подозреваемыми, обвиняемым или другими участниками процесса игровых форм противодействия сотруднику эффективным средством распознавания истинных целей их поведения является позиционный анализ. Важно отметить, что в ситуациях конфликтного взаимодействия варианты поведения сотрудника ОВД всегда ограничены требованиями законности и профессиональной этики, в то время как поведение противоборствующего ему лица, определяемое его интересами, не ограничено практически ничем.

3. Вербальные средства деятельности сотрудника ОВД и тактика их использования при оказании психологического воздействия.
В деятельности сотрудника ОВД наиболее совершенным средством передачи информации является звучащее слово. Но это совершенное средство является одновременно наиболее обыденным и доступным, что часто создает иллюзию легкости и простоты его использования. Хотя на самом деле здесь существуют определенные проблемы.
Известно, что слово всегда обобщает. Поэтому точность информации, передаваемой словами, всегда относительна. Она зависит, во-первых, от того контекста, в котором передается, во-вторых — от тех знаний, которыми человек уже обладает, т.е. прединформированности, и в-третьих—от сформированных у него социальных и психологических установок.
Необходимость оказания психологического воздействия на допрашиваемого в ситуации конфликта возникает, прежде всего, вследствие невозможности немедленно получить необходимую информацию. Сотрудник вынужден отодвигать первоначальную цель и формировать промежуточные цели-средства психологического воздействия. При этом он из добывающего информацию превращается в передающего ее, поскольку оказать психологическое воздействие можно, только передавая информацию.
Простейший путь добиться изменений в представлениях допрашиваемого заключается в том, чтобы выдавать ему все более и более значительную информацию, приводить все более и более веские аргументы. Но у сотрудника могут существовать определенные ограничения в выдаче информации допрашиваемому. Это могут быть ограничения тактического характера, но они могут быть связаны с отсутствием или недостатком информации, необходимой для убеждения допрашиваемого. А так как значимость информации — понятие субъективное, то одна и та же информация может быть передана следователем по-разному, и, следовательно, с разным психологическим эффектом. Нежелание допрашиваемого выполнять законные требования сотрудника ОВД приводить необходимости использования психологического воздействия. Пожалуй, самое важное место среди вербальных средств психологического воздействия, используемых следователем, занимает внушение.
Изучая истоки человеческого общения, Б. Ф. Поршнев пришел к выводу о том, что в своем исходном существе речь была способом внушения или суггестии, самым мощным и могущественным из средств воздействия, имеющихся в арсенале человека. Он считает, что всякий говорящий внушает и механизм такого внушения состоит в следующем: «…если налицо полное и безоговорочное доверие.., то человеческие слова у слушающего вызывают с полной необходимостью те самые представления, образы и ощущения, которые имеет в виду говорящий, а полная ясность и безоговорочность этих вызванных представлений с той же необходимостью требует действий, как будто эти представления были получены прямым наблюдением или познанием, а не посредством другого лица … Прямое внушение опасно — оно может привес ги человека к несвойственным, чуждым ему мыслям и поступкам, сделать орудием того, кто владеет этим оружием. Защищаясь, человек «отпускает» другим доверие очень осторожно. Поэтому хотя всякий говорящий внушает, однако далеко не всякое словесное внушение приемлется как таковое, ибо в подавляющем большинстве случаев налицо и встречная психологическая активность».33
В ситуациях конфликтов, возникающих в деятельности сотрудника ОВД, эта психологическая активность допрашиваемого характеризуется, с одной стороны, стремлением оказать свое воздействие на сотрудника, а с другой — содержит в себе способы защиты от воздействия речи сотрудника, называемые контрсуггестией, «противовнушением».
Именно контрсуггестия и является главной причиной возникновения тех барьеров, которые выстраиваются на пути коммуникации. Причем в отличие от любых других ситуаций общения, возникающих в деятельности сотрудника ОВД, действие контрсуггестии существенно выше именно в ситуациях конфликтов.
Рассматривая механизм контрсуггестии в целом, Б. Ф. Поршнев выделяет следующие ее виды: «избегание», «непонимание» и «авторитет». Избегание и авторитет относятся к защитам от источника информации, в нашем случае от сотрудника ОВД, а непонимание — от самого сообщения (доказательственной либо любой другой информации сотрудника).
Рассмотрим выделенные Б.Ф.Поршневым барьеры контрсуггестии применительно к деятельности сотрудника ОВД.
Избегание. Допрашиваемому в ситуациях конфликтов невозможно уклониться от общения с сотрудником ОВД. В этом случае он сознательно или неосознанно может стараться не воспринимать информацию сотрудника. Например, следователям и оперативным работникам г. Москвы известен такой прием избегания, используемый «южными» представителями преступного мира.
Внешне он выглядит так: допрашиваемый закрывает глаза и начинает медленно раскачиваться вперед и назад. Это помогает войти в состояние, близкое к медитации и полностью отключиться от внешнего мира, в том числе от того, что говорит сотрудник ОВД. Не слышать — лучший способ защиты от вербального воздействия.
Авторитет. Механизм действия авторитета, как вида контрсуггестии заключается в том, что допрашиваемый, отказывая сотруднику в авторитете, отказывает ему в доверии и, следовательно, «не воспринимает» то, что он говорит. Недоверие как бы персонифицируется (направляется на конкретного сотрудника), и «зависит» не от передаваемой информации, а от того, что эту информацию передает милиционер. Близким к этому фактору является выделяемый некоторыми другими авторами фактор надежности говорящего.34
Непонимание. В сложных, значимых для допрашиваемого ситуациях общения, к которым мы относим и ситуации конфликтов, при высокой цене принимаемых решений существенно увеличивается потребность в дополнительной информации. Допрашиваемый оказывается вынужден какую-то информацию, идущую от сотрудника, все-таки «принимать» и на нее опираться. Механизм непонимания «включается» как определенный защитный фильтр, который не пропускает угрожающую информацию. Выделяют четыре уровня непонимания — фонетический, семантический, стилистический и логический.
Фонетический уровень непонимания имеет диапазон от незначительного — в произнесении отдельных слов, до полного. Для преодоления барьера полного непонимания обвиняемого законодатель предусмотрел возможность участия в уголовном процессе переводчика (ст. 57 УПК РФ). Барьеры же неполного непонимания сотруднику приходится преодолевать самому. Неполное непонимание возникает не только при употреблении непонятных допрашиваемому слов, но и в том случае, когда собеседник говорит быстро, невнятно, с акцентом, когда использует несоответствующие контексту жесты или жестикулирует слишком активно и быстро.
Фонетический барьер является именно защитой от внушения, так как при необходимости его, в принципе, можно преодолеть. Например, сотрудник, стремящийся получить информацию, бывает способен понять даже совершенно, казалось бы, бессвязную речь.
Семантический уровень непонимания. Существование этого барьера определяется фактом многозначности слов. У разных людей существуют различные «смысловые поля» слов и, следовательно, слова, произносимые сотрудником, могут иметь для допрашиваемого отличный от вкладываемого в них смысл.
Некоторые авторы отмечают, что при несовпадении нормативно-ценностных структур возникает особый тип обмена информацией, который ведет к непониманию—это «непонимающее общение».35
Семантический барьер не просто задерживает непонятные слова, но и перестраивает (переиначивает) их смысл. В редком случае, допрашиваемый обращается с просьбой разъяснить ему непонятное слово, чаще всего он просто понимает его по-своему.
Стилистический (синтаксический) уровень непонимания. Формально говоря, допрашиваемый обязан понимать сотрудника и отражать в ответах и действиях только те словесные обращения, которые подчинены установленной грамматической структуре. В противном случае он вправе игнорировать его сообщения.
Реакцию непонимания может вызвать не только явное нарушение грамматики, но и явное нарушение стиля, некоторого соотношения между формой и содержанием высказывания.
Логический уровень непонимания. Сотрудник ОВД, который приводит аргументы и доказательства в противоречии с правилами логики, допрашиваемый не только не поймет, но и будет эмоционально воспринимать отрицательно. С этим банальным утверждением связан часто упускаемый из виду психологический факт существования различных логик. Обычно люди считают, что только та логика, которой они пользуются, единственно правильная. На самом деле это не так, в чем достаточно легко можно убедиться даже в простых житейских ситуациях. В общении с людьми, которых мы знаем достаточно хорошо, часто вслух или мысленно мы продолжаем начатую ими фразу и редко ошибаемся—мы знаем их логику. Удивляющие нас ошибки появляются тогда, когда мы пытаемся проделать то же самое с незнакомыми нам людьми.
Необходимо особо отметить, что описанные барьеры коммуникации в ситуациях конфликтов не являются результатом сознательной, произвольной и целенаправленной защиты допрашиваемого от вербальных воздействий сотрудника ОВД. В реальном взаимодействии контрсуггестия присутствует в виде независимого механизма, точнее механизмов, действие которых допрашиваемому неизвестно. Но это не умаляет ее роли и не уменьшает трудностей сотрудника в ситуациях конфликтного общении с допрашиваемым.